- Яр, - прозвучал знакомый голос. – Не бойся.
- Папа? – Ярик продолжал пятиться.
- Да, это я.
- Но, как?
- Я думал, раз ты пришел сюда, значит, был готов к встрече со мной.
- Ты не утонул?
- Как видишь.
- Но почему ты не вернулся?
Отец, остановившись, потупил взгляд. Ярик прекратил отступать. Он разглядывал отца и не верил глазам.
- Видишь ли, я не могу вернуться, - проговорил отец.
- Почему?
- Я тебе все расскажу. Только давай выйдем из станции. У нас есть несколько минут, чтобы поговорить.
Они прошли через прозрачные двери и оказались на оживленной улице. По широкой дороге двигались люди. Одежда их напоминала национальные костюмы, в каких обычно выступали танцевальные коллективы в родном городе Ярика. Никто никуда не спешил, но и не стоял на месте. И на Ярика с отцом никто не обращал внимания. По обе стороны улицы поднимались высокие дома, в архитектуре которых угадывались старорусские мотивы. Ярик вертел головой, не замечая, что смотрит на все с открытым ртом.
- Удивлен? – спросил отец.
- Что это?
- Это тот самый Китеж, который никто не может найти.
- Но… ты же нашел? И я… свободно попал сюда.
- Не все так просто. Ты попал через вход, о существовании которого знает только отец Андрей. Но сам он попасть сюда не может. И ты бы не смог, не будь у тебя здешней монеты.
- А как же попал ты?
- А я… - отец замялся. – Видишь ли, я для вашего мира умер, утонул. И только благодаря этому я здесь. Но оказаться снова в вашем мире в телесной форме я не могу. Только оставаясь невидимым и бестелесным.
- Так это значит ты…
- Да, это я подкинул тебе монету. И очень переживал, догадаешься ли ты, что с ней делать.
- Но для чего все это?
- Я знаю, что мама не может простить мне мое исчезновение. Да я, собственно, сам виноват.
- Как же ты можешь быть виноватым в том, что утонул?
- Когда мы плыли на лодке по озеру, я всматривался в воду. Все пытался проверить легенду о том, что город виден из глубины, якобы маковки его церквей блестят сквозь толщу воды. И представляешь, я увидел его. Сначала я завороженно смотрел на это чудо, а потом меня словно кто-то подтолкнул. Я в чем был, так и нырнул.
- И что потом?
- Меня начало засасывать вглубь. Воздух, набранный перед прыжком, быстро кончался. Захотелось вдохнуть, но, ты сам понимаешь, этого никак нельзя сделать под водой. В итоге я потерял сознание. А когда очнулся, то обнаружил себя в этом городе. Здесь мне объяснили, что я перешел границу между жизнью и смертью там, в своем мире, и теперь могу жить только здесь. Но при этом я могу наблюдать за происходящим среди живых людей. Я видел, как мама убивалась от горя и не верила в то, что меня нет в живых. Ведь тело мое не нашли. И я знаю, что она злится на меня.
- Возможно, ты прав.
- Я хочу, чтобы мама знала, что я ее всегда любил и продолжаю любить. Поэтому, я хочу передать ей вот это, - отец вынул из кармана маленькую статуэтку из серого камня, изображающую овцу. Через узкую дырочку была протянута толстая черная нить. Ярик вспомнил, что такую статуэтку он не раз видел у отца на груди. – Это мой знак зодиака – овен. Еще перед свадьбой мы с мамой купили друг другу по такому талисману, когда отдыхали на море. Я никогда не расставался со своим. А мама в прошлом году, когда приезжала на озеро, бросила свой знак в воду. Вот он.
Отец, расстегнув верхнюю пуговицу рубахи, вытянул за веревочку почти такую же статуэтку, только с изображением двух рыб.
- Теперь ее знак будет всегда со мной. А ты, пожалуйста, передай мой.
Ярик принял крошечную каменную фигурку, бережно опустил в карман.
- Тебе уже пора. Здесь нельзя надолго задерживаться, иначе ты никогда не покинешь этот город. Пошли, я провожу тебя до станции.
Они вновь вошли в павильон, где в глубине зала подсвеченный красными огоньками стоял знакомый турникет.
- Вот, возьми монету, - произнес отец. В ладони у Ярика вновь оказался китежский рубль. – Без нее не выйдешь.
Ярик глянул на отца. Он понимал, что, возможно, видит его последний раз. И от этого хотелось заплакать. Но он сдерживал, подкатывающиеся к горлу рыдания, не решаясь обнять отца. Он осторожно дотронулся до его ладони. Теплые пальцы отца сжали его пальцы.
- Ну, давай, поторапливайся. И обязательно помирись с мамой.