— Я спрашивал, он сказал, раз кто–то в деревне обкрадывать соседей удумал, значит, теперь так надо. Будто у нас было, что брать. Еще по вечерам смурной за столом сидел, говорил, что мамку вспоминает, хотя уже давно к вдове соседской захаживал.
— Может, он с кем–то поссорился? Или на кого косо смотрел при тебе?
— Я не замечал, а зачем вам это знать? Это поможет найти вукулу? — парень повернулся к монетчику, не сбавляя шага.
— Не уверен, — сказал Дарлан. — Но, может, мы бы выяснили, почему он в ту ночь пришел туда, где все произошло. Вдруг твой отец с кем–то собирался встретиться там.
— Лучше бы он вообще никуда не ходил, а думал бы обо мне! — крикнул Кетро. Лес ответил ему эхом.
В деревне они разошлись. Кетро вернулся на свою бочку, а Дарлан направился к старосте. Стол уже унесли в дом, и Тропин расположился на пороге, борясь с назойливой мухой. Монетчик опустился с ним рядом.
— Зубатку мы в погреб закинули, как вы советовали, мастер. Нашли что–нибудь в лесу? — поинтересовался староста.
— Нет, никаких следов, — сказал Дарлан.
— Может, и ушел он куда подальше от нас?
— Может, но я все равно останусь здесь до завтра. Хочу заночевать в доме Кетро. Только мальчика надо кому–нибудь отдать, чтобы я был один. Возьмете его к себе, Тропин?
— Отчего не взять, — нехотя произнес староста.
— Не волнуйтесь. — Дарлан хлопнул его по плечу. — Сделаем так, что никто не будет знать, что парень у вас. Если оборотень и придет по его душу, как гласят сказания, то наведается сначала в его дом, а там я буду готов.
— Пусть Аэстас оберегает вас, господин монетчик. А что, если вам кого прислать? Лесорубы вам за зубаток благодарны, топорами подмогнут.
— Спасибо, но мне они лишь помешают.
— Мы люди неплохие, кто получше, кто похуже. — Тропин поднялся на ноги. — Кто за себя боится, а кто за родню. Уж поймите нас, у всех семьи, дети, не со зла мальчика мы не приютили. Прокляли нашу деревню или не прокляли — страх как явился сюда, так никуда не девается. Он, страх–то этот, паскудная штука. Вы, монетчики, может и не испытываете его вовсе. Может, когда вас обучают, вы от него как от ненужной вещи избавляетесь, но мы–то народ простой. Живем, да живем. Оброк платим, детей растим. Как вы говорили? Колесо крутится! А при храме, я думаю, Кетро лучше будет и спокойнее. Грамоте обучится, да поскорее забудется все. — Вздохнув, староста скрылся в доме.
Вечер сменил день, а за ним пришла ночь. В деревне стало тихо, лишь под окном пел сверчок. Тусклый огонь освещал комнату в доме Кетро, где на кровати его отца лежал Дарлан. Монетчик облачился в свою одежду, заботливо выстиранную краснеющей молодухой. Его меч покоился рядом без ножен. Дарлан сам не знал, чего ждет. Если легенды были правдивы, то оборотень бы пришел за мальчишкой раньше, зачем терпеть столько дней? Сейчас как никогда ощущалась потребность в присутствии Таннета, он бы подсказал, как выманить вукулу, если такой способ вообще существовал. Прикрыв глаза, чтобы забыться сном, Дарлан попытался отогнать все мысли, особенно о том, что случилось в Фаргенете, но, к несчастью, лишь глубже зарылся в них. Монетчик стиснул зубы. Прочь, хотелось закричать ему, прочь из моей головы. Сколько же нужно времени, чтобы забыть об этом позоре? Дни, месяцы, годы? Чтобы сказала Тристин, глядя на него сейчас? Назвала бы его предателем и глупцом или, прижав к себе, прошептала, что он до сих пор не изменился — пользуется больше сердцем, чем умом? Об этом Дарлан мог только догадываться, Тристин была далеко, на Монетном дворе, тренировала будущих мастеров, а с учетом всего, что он натворил, надежды на то, что они когда–нибудь встретятся, растаяли. Тристин. Он вспомнил ее лицо, ее нежные руки и ему стало чуть легче. Дарлан уснул.
Глава 4
Его оторвал ото сна тихий, но настойчивый стук в закрытые ставни. Сквозь оконную щель не проникал свет, значит, ночь еще продолжалась. Кто же это? Староста? Или Кетро прибежал, чтобы вместе караулить перевертыша? Взяв клинок и пробудив эфир, Дарлан зажег погасший каганец на маленьком столе возле окна. Стук повторился. Чуть отворив ставень, монетчик увидел деревенского кузнеца, который стоял с молотом на плече.
— Я знаю как найти вукулу, идем, — негромко позвал он и зашагал в сторону кузницы. Не мешкая, Дарлан схватил кошель с серебряными монетами, который собрал заранее, и кинулся к двери. Но что–то тут было не чисто. Почему кузнец промолчал об этом раньше? Еще днем он мог просто подойти, пока Дарлан беседовал с Тропином, и все рассказать. Зачем тянуть до ночи, когда у вукулы больше шансов избежать смерти?
Угрюмый кузнец, дождавшись монетчика, повел его к частоколу, к которому задней стеной примыкала его мастерская. Отодвинув одну из досок, он с трудом пролез в образовавшуюся брешь, Дарлан последовал за ним. Старый пес, развалившийся на земле, молча проводил их взглядом.