— Хватит увиливать, бейся, трус! — прорычал Ерман, когда очередная его атака не увенчалась успехом. Дарлан ему не ответил, лишь продолжил плавно уворачиваться, словно скользил не по дереву, а по льду. Этот стиль назывался зимний танец. Его учили применять тогда, когда не было необходимости бить врага, а нужно было его просто обессилить. Но чтобы зрители не заскучали, монетчик поймал момент, нырнул под руку противника, и совсем немного заставив взбурлить эфир, впечатал свой кулак прямо ему в скулу. На этот раз Ерман не устоял. Громадное тело завалилось в бок, и через мгновение рухнуло на помост. Толпа разом выдохнула. Но Дарлан знал, что рассчитал силу верно, ибо на этом спектакль не завершался. До финала, который он задумал, было еще далеко.
Ерман встал на ноги до того, как распорядитель успел произнести пять. В глазах гиганта Дарлан увидел нечто, похожее на страх. До великана, наконец, дошло, что соперника, которого он нагло вызвал, не одолеть так, как он побеждал в боях остальных. Тряхнув головой, Ерман выставил кулаки перед собой и теперь уже медленно, без напора, стал наступать на монетчика. Дарлан замер в стойке мирного ясеня.
Тычок в лицо, удар сбоку, удар в корпус — все мимо, Дарлану даже не пришлось сходить с места, чтобы попытки Ермана достать его провалились. Монетчик словно врос в деревянную поверхность, а его противник тщетно старался хотя бы задеть его. Наверное, со стороны это смотрелось забавно. Тяжелое дыхание великана уже стало заметным. Подумать только, а ведь они дерутся не дольше пяти минут. Постоянные победы в кулачных боях расслабили Ермана, он, вероятно, вообще не уделял времени тренировкам выносливости. Однажды эта оплошность должна была его подвести. Боги, да он же скоро устанет поднимать собственные руки! Пора Дарлан, скомандовал монетчик себе, смысла ломать комедию дальше не оставалось. Он-то надеялся, что Ерман продержится дольше.
Монетчик пошел в наступление, провел несколько быстрых ударов в корпус, чтобы следом нанести мощный в подбородок. Но тут он оступился. Ерману хватило ума сделать шаг назад, а затем немедленно атаковать. Когда его гигантский кулак погрузился Дарлану в живот, народ дружно ахнул, словно смотрел не кулачный бой, а печальную пьесу. Согнувшись от боли Дарлан, пропустил второй удачный за всю битву удар Ермана. Его ноги оторвались от помоста, губа треснула, наполнив рот кровью. Упал Дарлан уже в мертвой тишине, хорошо приложившись головой о деревянный настил.
Когда разум прояснился, Дарлан понял, что бородатый распорядитель боев только что закончил счет. На какой-то миг он подумал, что очутился на поле, где сражались целые армии, так громко кричала толпа. Организатор объявил победителя, сам не веря в то, что произошло. К Дарлану подбежали люди с носилками, чтобы доставить его к лекарю, он жестами объяснил, что в полном порядке. Чувствовал он себя, само собой, паршиво, но в помощи не нуждался. Иной раз во время тренировок на Монетном дворе ему доставалось серьезнее. Опершись на руки, Дарлан принял сидячее положение. Народ уже расходился, переваривая увиденное. Наследник Далинара, к удивлению монетчика, показал ему большой палец и потом позволил отцовским рыцарям спустить себя вниз.
— Ну что, монетчик? Каково это быть слабаком? — Над Дарланом навис уже облачившийся в рубашку Ерман.
— Не знаю, — ответил он, спокойно глядя в глаза великану. — Может быть, ты расскажешь?
— Тебе мало? Могу добавить.
Дарлан промолчал, и Ерман отправился вместе со своими братьями праздновать победу. Спустя минуту монетчик сошел с помоста и зашагал к Куану, который по-прежнему стоял возле ограды.
— Вы довольны результатом, мастер? — спросил купец, пристально рассматривая кровоточащую рану монетчика.
— Пока не знаю, думал, вы скажете. — Дарлан улыбнулся, ощущая, как пухнет губа.
— С учетом того, что вы заняли пять золотых марок, завалявшихся в моем кошеле, добавили свою, а все шесть я поставил на Ермана из Старой сохи, то вернув мне долг, вы все равно собрали сумму чуть больше, чем было необходимо. Мой слуга уже обсудил выплату выигрыша с распорядителем, завтра утром деньги будут у вас.
— Вот теперь я доволен. Спасибо, Куан, без вас моя затея не сработала бы.
— Не за что, рад помочь, хоть из-за этого и теряю контракт с вами.
— Не спешите, — сказал монетчик, вытирая кровь платком, который протянул ему торговец. — Возможно, мы еще договоримся.
— О, это уже интересно, — пробасил Куан. — Кстати, вас на самом деле не волнует молва, которая пойдет по миру после вашего выступления этим замечательным вечером.
— Абсолютно. Плевать, что скажет Монетный двор, плевать, что будут петь менестрели. Меня заботила лишь судьба моего друга. Это оправдывает все.
— Что ж, тогда идемте ко мне. Поужинаем под пряное вино с Дальних островов. Нет ничего лучше, чем горячее мясо и пряное вино.
Куан взял Дарлана под руку, и они направились в сторону его шатра.
5
Забрав утром третьего дня деньги у Куана, Дарлан отправился на поиски сержанта Гидора. Настроение у него было приподнятым, даже вездесущим клопам не удалось испортить его в этот раз, а хозяин гостиницы неожиданно удивил на завтрак вполне сносной кашей на молоке. Набежавшие на небосвод облака скрыли солнце, поэтому, несмотря на отсутствие ветра, было не так жарко. Зазывалы на ходулях в последний раз заманивали клиентов, как обычно состязаясь в том, кто кого перекричит. Некоторые торговцы, не откладывая сборы до вечера, уже сворачивали свои палатки и шатры и прятали товары по сундукам и мешкам. Поспрашивав у патрулирующих территорию ярмарки стражников, монетчик выяснил, что Гидор вновь находился у игровых столов.
Многие из посетителей ярмарки сегодня смотрели на Дарлана по-другому. Из их глаз пропало восхищение, а кое-кто не стеснялся укоризненно покачивать головой, когда их взгляды пересекались с монетчиком. Но как Дарлан и сказал Куану, ему было все равно, что они думают. Он не знал этих людей, они не приходились ему друзьями, почему же их мнение должно хотя бы самую малость волновать его? Жизнь преподала Дарлану уроки, из которых он усвоил, что любые поступки, даже совершенные в благих целях, могут осуждаться. Так зачем прислушиваться к осуждению? Не проще ли делать так, как считаешь нужным?
Продажный сержант присматривал за игрой в карты. Судя по лежащим на столе фишкам, заменяющим монеты, на кону стоял приличный куш. Игроки обильно потели, сверля друг руга глазами. Дарлан замер в паре шагов от Гидора, предоставляя тому право заговорить первым. Сержант еще немного понаблюдал за ходом партии, а потом соизволил обратиться к монетчику.
— В городе только и слышно о твоей неудаче, — сказал он, отвернувшись от стола. — Хорошо, что я был не на смене вчера, иначе бы проиграл, поставив на тебя.
— Я оступился, досадная случайность.
— Ты принес, о чем договаривались?
— Конечно. — Дарлан бросил сержанту мешочек с монетами.
— С ума сошел? — прошипел змеей Гидор. — Хочешь, чтобы тут каждая собака видела, что я получил от тебя деньги? Я же просто спросил.
— Боги, неужели тут еще найдется тот, кто не в курсе, что ты берешь взятки?
— Не играй с огнем, монетчик! — сержант взвесил мешочек на ладони, потом поднял к уху и потряс. — Рука у меня онемела от этого проклятого шлема, но слух меня еще не подводит. Здесь явно меньше условленной суммы, почему?
— Потому что я тебе не доверяю. Ты получили половину, можешь пересчитать, там ровно сорок золотых арнхольмских марок.
— Осторожничаешь?
— Да, — кивнул Дарлан. — Хочу убедиться в твоей, хм, порядочности.
— А в хороших шутках ты смыслишь, — сказал, отсмеявшись, Гидор. — Не бойся, все с твоим дружком в полном порядке, сам убедишься.
— Когда я его заберу?
— Вечером, на шестой час после полудня, приходи к караульной у ворот, но не с главного входа, а со стороны задней стены. Не забудь прихватить вторую половину суммы, у твоего приятеля еще есть все шансы попрощаться с рукой.