Почему бы римскому медальеру не изобразить Клавдия в тот момент, когда солдат нашел его за занавеской, или припадающего к коленям преторианца, почему бы не изобразить его сидящего, как в укрытии, за валами преторианского лагеря? Вместо этого просто и достойно - рукопожатие. И только в портрете медальер выразил то, что видел каждый в лице нового императора, то, что заставило его сестру при всех проклинать несчастную и недостойную участь римлян, ставших подданными ее брата.
Приемный сын Клавдия Нерон в первые пять лет правил вместе с матерью Агриппиной, которая добилась для него власти, умертвив Клавдия. Вскоре после рождения Нерона его вместе с матерью изобразили на монете - этакий нежный мальчик. Потом Нерон и Агриппина - «нос к носу», или один профиль на другом. Юный император чтит память отца: Август и Клавдий на оборотной стороне монеты, в колеснице, влекомой слонами. Но пройдет около десяти лет и появится другой Нерон. Убийство Агриппины, самоубийство философа-стоика
Сенеки, переворот во всей дворцовой политике. Нерон теряет всякое чувство действительности, замыкается в подозрительности, тщеславии. Он мнит себя великим певцом и актером. Все должны были слушать и восхвалять его, но не все «справлялись с постыдной обязанностью хлопать в ладоши». Нерон становится одной из самых отвратительных фигур в мировой истории.
На монетах он изображен в образе Аполлона, играющего на лире, и тут же, на монетных портретах - одутловатый, с жирным лицом, с кольцом жира на шее, с толстым отвисшим подбородком. Льстецы говорили ему и сам он думал, что он прекрасен на сцене, но монеты отразили смерть его души. И все та же тема преторианцев на денариях, да еще раздача хлеба народу - то, что стало характерной чертой всей римской жизни, а впоследствии примет угрожающие размеры, создав слой паразитирующего городского люмпен-пролетариата.
Изображали и будничную жизнь Рима: привоз хлеба из Египта, порт Остия с птичьего полета с кораблями на рейде и маяком, двухэтажный мясной рынок, построенный при Нероне, и т. п.
После гибели Нерона - снова гражданская война за власть. Один из претендентов, ставший потом императором, выпускает в Галии монеты, воскрешающие старые республиканские символы, например два кинжала и колпак свободы, которые были на монетах Брута, и надпись «Свобода восстановлена» - заискивания перед жалким Сенатом. И снова длинный ряд портретов цезарей-августов-императоров…
Толстое, старое, простонародное, но умное, не лишенное юмора, спокойно-властное лицо Веспасиана, основателя династии Флавиев. После безобразий императоров-предшественников римляне приняли его как одного из лучших цезарей. Покоритель восставшей Иудеи, устав от долгого триумфа, он сказал: «Поделом мне, старику, как дурак, захотел триумфа». Но в знак этой победы он все же отчеканил монету, на которой изображена Иудея в виде грустной женщины, сидящей под пальмой, а рядом - солдат с мечом и копьем. Чтобы было понятно, все это сопровождалось надписью «Иудея взята». А через несколько лет разоривший Иерусалим император Тит выпустил сестерций с той же надписью и той же Иудеей, плачущей об Иерусалиме, но вместо солдата стоял под пальмой плененный еврей со связанными руками.
Плачущая женщина как символ побежденной страны понравилась в Риме. Домициан после побед в Германии выпускает сестерции, на которых теперь уже Германия сидит на щите и сломанном копье и плачет.
На другой монете Тита запечатлено событие внутренней, культурной, если можно так выразиться, жизни - открытие огромного амфитеатра Флавиев - теперь его называют за его колоссальную величину Колизеем. Цирк был важной частью жизни и верхов и низов Рима: без ревущей толпы, без императора, пальцем показывающего судьбу поверженного гладиатора, без львов, рычащих за решетками клеток, трудно представить этот город. Колизей показан на монете сверху и немного сбоку, внутри видны ряды зрителей и ложи аристократии, снаружи показаны арочные входы и в них какие-то люди и квадриги. Открытие амфитеатра запечатлено на сестерциях Тита, но о других событиях его царствования монеты молчат - трехдневный пожар