Фальшивомонетчиков наказывали жестоко, но сеньоры и рыцари, графы и герцоги, выпускавшие монеты, были ничуть не лучше их. И народ это понимал. Короля Филиппа IV Красивого за порчу денег на королевских монетных дворах звали еще «Филипп Фальшивомонетчик».
Порча монет - обоюдоострое оружие. В погоне за доходами от монетной чеканки короли и сеньоры иногда нарушали свои собственные классовые интересы. В XIII - XIV веках, в особенности после крестовых походов, в Европе резко возросла роль денег, рента часто приобретала денежную форму. А платили установленный оброк крестьяне плохой монетой. Феодалам приходилось повышать номинальную сумму оброка, что нарушало традиции и вызывало недовольство. Сеньоры все более зависят от рынка и покупают все больше и больше привозных товаров, за которые надо было платить хорошим серебром и золотом, а не порченой монетой, не теми черными низкопробными кружочками, которые собирали они с населения в виде оброка, пошлин, мостовых и т. п.
Порча монет приводила иногда к возрождению платежей натурой. Например, вместо монет, катастрофически терявших серебро, в XIV веке кое-где арендную плату за помещения требовали курами, окороками, маслом, сыром, всякой снедью. Но, несмотря на порчу монет, развитие товарно-денежных отношений шло неумолимо вперед, подводя Европу к рубежам капиталистической эпохи.
Сеньор при тех или иных платежах мог оговорить, какой монетой будет производиться расчет. При заключении сделки составляли письменный документ, оставляли где-нибудь у нотариуса, в монастыре образцы денег, по которым должны были рассчитываться. Сеньор мог пустить в ход свой опыт и знание монет, мог посоветоваться с менялой. Крестьянина на рынке обмануть было легко, и подсунуть ему порченый денарий ничего не стоило. Все боялись стать жертвой фальшивомонетчика, принять при расчетах плохую монету. Вот диалог из немецкой поэмы XIV века: иудейский первосвященник Каиафа выплачивает Иуде тридцать сребреников за то, что тот выдал Христа:
Иуда. Этот пфенниг - красного цвета.
Каиафа. За него ты получишь и хлеб и мясо.
Иуда. Этот пфенниг не годится.
Каиафа. А ты посмотри, какой у него звон.
Иуда. Этот обрезан.
Каиафа. Вот тебе другой.
Иуда. Этот с дырой.
Каиафа. Возьми другой.
Иуда. На этом фальшивое клеймо.
Каиафа. Если этот тебе не нравится, дам тебе другой.
Иуда. Этот - черного цвета.
Каиафа. Возьми другой и успокойся.
Иуда. Этот оловянный.
Каиафа. Ты решил нас измучить.
Такие сцены разыгрывались, такие диалоги произносились тысячи раз, когда по праздникам или воскресеньям на торговой площади города или на ярмарках собирались купцы, ремесленники и окрестные, крестьяне и разбивали свои лавки вокруг фонтана. На площади обычно высилась статуя рыцаря - «Роланда», символ высшей власти. сеньора над рынком, и стояли городские весы, на которых только и можно было взвешивать товары, а за это надо было платить. Там устраивался и сеньориальный рыночный суд, в котором за всякое мелкое разбирательство тоже нужно было платить, за все нужно было-платить сеньору. Вот на этой рыночной площади с ее шумом и грязью, юродивыми, комедиантами и проститутками, где разносились эпидемии вместе со сказками о чудесных южных морях и волшебных странах Леванта, изо дня в день совершалась незримая тайная работа. Развивающиеся торговые и денежные отношения подтачивали основы средневекового миропорядка. Но шла эта работа пока очень медленно.
В МОНЕТНОЙ МАСТЕРСКОЙ И У МЕНЯЛЫ
На французской гравюре XV века - монетная мастерская средневековой Европы. В горне в горшках плавится металл. Рядом большой стол, на нем весы, гири и раскрытый гроссбух. За книгой сидит главный мастер и что-то обсуждает с посетителем. Три мастера работают. Один выковывает из слитка серебра пластину. Второй мастер огромными ножницами вырезает из этих пластинок монетные кружки. Третий чеканит монеты. Мальчик подкладывает под штемпель кружки. Готовые монеты ссыпают в большой таз. Тут же сундук для хранения денег.
Не показано, как режут сами штемпеля. Это, наверное, делали в другом месте другие, высококвалифицированные мастера-граверы. В их распоряжении кроме резцов были небольшие пуансоны, которыми они на штемпеле выбивали буквы и составляли из них надписи. Так зародилась идея наборных литер и книгопечатания. Изобретатель его Гутенберг принадлежал к семейству, связанному с монетным делом в Майнце.