***
С чувством внутреннего насыщения, которое обычно возникает после плотного завтрака, Велимир наслаждался парящим в небе дирижаблем, который казался все больше и больше с каждым секундным его приближением к самому центру города. Кофейная горчинка по-прежнему не оставляла его в покое —, «Вот что значит кофе по семейному рецепту».
Земля была еще мокрая после прошедшего кислотного дождя. Кислотный дождь или «кислотка» — он бывал не так часто и, как правило, шел непродолжительно, но оставлял нежелательные последствия. Всему виной — испарения в воздухе металлических микрочастиц, питающих этот единственный оставшийся мир. На слуху еще не было случая, чтобы от «кислотки» погибали люди. Но количество работы для сжигательных цехов явно прибавлялось — покрытую ржавчиной одежду сдавали на переработку, получая взамен от пяти серебряных монет за одно изделие. Конечно же и без бюрократии здесь не обходилось…
Покрытую ржавчиной одежду собирали вдоль улиц, будто бы какое-то праздничное событие надвигалось на весь город. «Железняки», как правило, не блистали особыми отличительными навыками, кроме силы и способности привыкать к кислому ржавому запаху гниющего металла. Их привозили в танкерных машинах, с широкими прямоугольными отсеками, из которых высаживали в среднем от трех до пяти «железняков». Чем «заржавевшее» была улица, – тем большим количеством работников ее убирали.
После того случая, о котором было не принято разговаривать вслух: около семи танкерных машин было задействовано для зачистки; «железняки» всех сжигательных цехов были доставлены на место падших с неба обломков воздушного гиганта. Песчаное поле было полностью оцеплено; какие-то непонятные люди в серых литых костюмах бродили вокруг да около, следя за тем, чтобы ни одна вещь не пропала с места крушения дирижабля. «Что же случилось с Гюстафом Шваурбергом?» – ответ на этот вопрос знало лишь несколько тех, кто был хорошо знаком со Шваурбергом; тот, кто когда-то приходился ему другом; тот, кто однажды спас ему жизнь...
Автор приостановил выкладку новых эпизодов