− Я этого не делал.
− Значит, я? Отправил нас в место, которое почему-то кажется знакомым именно вам?
− Не знаю, но происходит какая-то лютая хрень!
− Ну, происходит и происходит, что с того? Будто обычно всё вокруг вас упорядочено и не вызывает вопросов.
− Может и вызывает, но я не телепортировался по кладбищам! − воскликнул я.
− Вы полагаетесь лишь на вашу память, хотя она не такой уж верный союзник.
− Память − это всё, из чего складывается моё «Я», по крайней мере, для меня.
− Тогда ваше «Я» весьма хрупко и по большей степени искажено. И существует ли ваша память для кого-то ещё?
− А что тогда остаётся?
− Остаётесь вы! Вы создали память, но получается, впоследствии именно она стала вами, определяя вашу реальность для вас. Она связывает вас с миром, она показывает вам, кто есть вы. Ваше восприятие связало вас с тем, что вас окружает, объяснило причины связи, создав облачный сервис − вашу память. Затем плавно собрало всё это в картину вашего «Я» и «получите распишитесь» − документ о своём осознании, осталось только поставить подпись. Но самое смешное, что ни облачного сервиса, ни тем более документа с вашей подписью ни для кого, кроме вас, не существует. Да что уж там, если вы затребуете всё это для себя, вряд ли вам их предоставят в первозданном виде, если вообще предоставят.
− А что тогда есть «Я»? Машина для восприятия?
− Способность воспринимать − это всего лишь ваше свойство, точнее, одно из ваших свойств. Вы есть тот, кто запускает процесс всего происходящего вокруг вас, принимающий или отрицающий правила, что, в общем-то не имеет значения.
− Вы хотите сказать, что я творец этого мира?
− Не совсем, вы творец своего мира, а никакого этого мира нет.
− Что значит нет? Что за бред! Вот кладбище, например, оно что, только для меня существует? Хотя… тут да, плохой пример… Поликлиника номер шесть, это же факт, она есть для многих.
− Да, для многих есть своя поликлиника номер шесть, и уж поверьте, для всех этих многих она далеко не идентична, начиная от цветов и архитектуры, заканчивая эмоциями, связанными с ней. А как минимум для миллиарда людей её вообще не существует и не существовало. Ваша поликлиника существует только для вас, точно такой же нет ни для кого более. Вы можете создать рамки для идентификации данной галлюцинации, чтобы она стала максимально схожей для какого-то круга лиц, и чем более скрупулёзно вы будете договариваться о сходствах, тем шире будет простор для различий.
− Но она есть! Мы же будем, как вы говорите: «договариваться» на основе чего-то!
− Несомненно, вы правы, что-то где-то на самом деле есть, − сказал человек, смотря себе под ноги, преодолевая очередной выпавший из гроба труп. − Только вот что это «что-то» и где это «где-то» и уж тем более, для кого все эти «что-то и где-то»? Да и опять же, что значит есть? Существует абсолютно (истинно) или при определённых условиях? Ведь чтобы «что-то» было «где-то», необходимо кому-то с кем-то об этом договориться (условиться). Иначе, если что-то будет существовать только для вас это − либо шизофрения, либо фантазия, осознаваемая вами как фантазия, которую вы удерживаете в рамках нереальности, притязание же фантазии на реальность в среде сложившихся договоренностей превращает её в шизофрению. Получается, что ваша реальность − это акт договоренности субъектов, основывающийся на способности восприятия органами чувств, что весьма зыбко.
− Но так и устроен мир, мы либо воспринимаем сами, либо прибегаем к технологиям, чтобы воспринять через их призму то, что не можем воспринять сами непосредственно. Но это не значит, что всё вокруг может быть нереально.
− Да неужто? Сможете доказать обратное?
− Ну, это банальная ловушка, как, например, с богом…
− И всё же, если я попрошу из неё выбраться, как вы это сделаете? Или скажете, что выхода нет?
− Получается, нет. Чтобы я не сказал, всё упирается, так или иначе, в рамки восприятия. Извините, а есть возможность поговорить в более уютном месте? − спросил я, споткнувшись о ногу очередного трупа, распластанного на земле.
− Будьте осторожны! − воскликнул человек и остановился.
− Что…
Я потерял равновесие и, сделав широкий шаг, наступил на что-то острое, вероятно, на один из гвоздей разломанного гроба. Я упал прямо на чьё-то тело, оно было холодное и скользкое, пытаясь встать, ощутил острое жжение в ладони, пробитой насквозь ещё одним гвоздём. В глазах потемнело, сквозь сильное отвращение я попытался резко встать, но у меня ничего не вышло, подняв глаза на собеседника, я увидел, что у него в руках труп, который он держит перед собой за подмышки. В один миг он просто бросил его на меня. Мои органы внутри будто перевернулись, дыхание спёрло, и я, что было сил, зажмурился, закрыв свободной рукой лицо…