Для полноты картины, Содал решил пообщаться со всеми возможными подозреваемыми. Фабиос вар Дан, сын Дована, по рассказам прислуги, был человеком замкнутым, необщительным и нелюдимым, но это еще ничего не значило. По опыту Содала, закрытые и неразговорчивые люди, обычно бывали намного вменяемей рубаха-парей. Вечером следующего дня Содал, выяснив, где проводит вечера баронский сын и его единственный наследник, подкараулил отпрыска вар Данов на одном из балконов замка. Когда Фабиос вышел на балкон и увидел там незваного гостя, он решил тихо ретироваться, но чародей его окликнул:
- Фабиос? Добрый вечер. Меня зовут...
- Содал. Содал Инник. Я знаю, кто вы.
Внешне он напоминал отца - те же глаза, те же черты лица, но только в разы моложе, быть может чуть старше самого Содала. Но вот в отличие от зычного, даже не смотря на возраст, баса отца, голос сына оказался очень мягкий, а говорил Фабиос чуть громче, чем шёпотом.
- Красивые здесь виды, - улыбнулся Содал, жестом приглашая его составить компанию. Баронский сын долго смотрел на чародея, затем всё же встал рядом.
- Не такие красивые, как в столице. Здесь всё черное и серое. Хотя, кого-то может и привлекает подобное. Но не меня.
- Вы бывали в Миротауне? - удивился Содал.
- Однажды. Ездил с отцом на именины принца Рэйгальда. Это было давно. Годы идут, а отец не молодеет. Теперь мы редко покидаем родные стены.
- Извините за нескромный вопрос - а где ваша матушка?
- Умерла, во время родов, - ответил Фабиос, спокойно глядя Содалу в глаза.
- Прошу прощения. - Содал изобразил на лице стыд. - Я не хотел тревожить старые раны...
- Бросьте. Я её не знал.
Какое-то время они молчали, наблюдая за темнотой, что опускалась на окружающий замок, чёрный лес.
- Вас не беспокоит ситуация на вашей земле? - наконец спросил чародей.
- Вы о разбойниках? Они везде есть.
- Нет. Я о мономане.
- Ах, о нём, - отстранённо произнёс Фабиос, всё тем же пустым голосом. - Да, наверное, неприятно попасть к нему в руки.
Содал сохранял спокойное лицо. На баронского сына старался не смотреть, но интонацию голоса слушал крайне внимательно.
- Как вы считаете, кто за этим стоит?
- За чем?
- За ужасными убийствами.
Фабиос странно взглянул на чародея, словно тот сказал какую-то очевидную глупость, и тихо ответил:
- Человек.
- Я имею ввиду, есть ли у вас какие-либо мысли, кто именно? - уточнил Содал, чувствуя странный холод в груди. Обсуждать подобные темы, с подобным безразличием, какое было в голосе баронского сына, казалось чем-то противоестественным. Фабиос пожал плечами и отвернулся к лесу. Содалу стало неуютно и неловко, он решил сменить тактику.
- Вы хорошо знаете своих будущих подданных?
- Простите?
- Это вы меня простите за следующие слова, но ваш отец, как вы успели подметить, уже не молод. Рано или поздно, вам придётся принять его титул.
- Ах, вы об этом. Да, наверняка, придётся. Но я не очень хочу властвовать.
- Почему?
- Власть развращает, - сказал баронский сын, не глядя на чародея. - То, за что простого человека судят, осуждают, а затем и наказывают, нередко сходит с рук тем, у кого в руках имеется власть. Она меняет людей. Бывает, до неузнаваемости. А я не хочу меняться. Мне и так... хорошо.
- К сожалению, очень редко наши желания совпадают с нашими возможностями, - философски согласился чародей. - Особенно, когда речь идет о власти. Это и привилегия, и бремя, которое кто-то должен на себя брать. Неужели отец не готовит вас к этому?
На этот раз во взгляде Фабиоса наконец-то появилась эмоция. Содал пытался распознать, какая именно. Сложно. Там явно что-то было... только вот что?
- Мы редко с ним общаемся, - почти отстранённо ответил сын барона.
- Отчего же?
- Отец... часто занят. Он барон.
- Любой отец должен находить время для своего чада.
- У него много дел. Я не имею права... попрекать его.
Вновь помолчали. Содал, выяснив всё, что хотел узнать, собрался уходить и вежливо поклонившись, попрощался:
- Приятно было с вами побеседовать, господин вар Дан.
- И мне, ваше магичество.
Уже на пороге балкона, Содала догнал голос баронского сына:
- Мне кажется, что даже если вы не найдёте мономана, то все равно можете быть полезным нам, ваше магичество.
- Вот как? - удивлённо обернулся Содал. - И чем же?
- Уничтожив разбойников. Они ведь тоже убивают людей. Значит заслуживают кары. Если бы вы помогли Тавосу поймать их, то оказали бы всем нам неоценимую услугу. Лиходеи бьют моих будущих поданных на дорогах, с тех самых пор, как в провинции завёлся мономан. Кто-то ведь должен их остановить?
Содал от услышанного едва не потерял лицо. Но, благо, сдержался. И, пожелав Фабиосу доброй ночи, поспешно покинул балкон.
***
- Прошу прощения...
- Не стоит. Всё в порядке.
Налли, скромно, но обаятельно улыбаясь ему в ответ, стрельнула зелёным глазком из-под рыжей чёлки и принялась протирать разлитое вино. Последнее время она часто бывала в покоях Содала, ссылаясь на «важность» гостя. То принесёт чего-нибудь с кухни перекусить, то молока свежего от знакомой доярки, то вина из только открытой бочки. Чародей был не против. Даже совсем наоборот.
Выпивать чародеям, в принципе, не воспрещалось, но всё равно основная масса Избранных относилась к хмельным напиткам довольно прохладно - сказывалась ответственность, воспитываемая в адептах с малых лет, но основная причина заключалась в том, что захмелевший разум терял контроль над спящей внутри Силой. Словно эдакие нетрезвые скачки - чем больше пьешь, тем шустрее мчится конь, тем хуже держишься в седле. Последствия могли быть просто ужасающими. Содал всё это прекрасно понимал. Но в такие вечера, как сегодня, сам Эвэр велел взять небольшую передышку и чуть ослабить хомут нервов. Главное не переборщить.
В голове приятно шумело. По телу растекалось тепло. Слегка клонило в сон. За окном уже стемнело. Уютно трещали поленья. По-домашнему пахло сгораемым деревом. Пламя растопленного служанкой камина освещало покои чародея тёплыми оттенками красного, оранжевого и жёлтого. Своеобразная маленькая осень в пределах одной комнаты.
Сама Налли бросила на растекающегося по креслу Содала очередной «незаметный» взгляд и двинулась к застеленной шкурой кровати, стала взбивать перину и подушки.
- О нём ничего не известно?
- О ком? - переспросил Содал, от хмеля в голове немного глуповато улыбаясь, понимая как он выглядит, но не желая стирать это последствие невинного послабления со своего лица. Отдыхать надо всем. Даже чародеям.
- О мономане.
Улыбка, словно огарок свечи, медленно начала таять. Содал вздохнул, одним глотком осушил бокал, взглянул на огонь.
- Давай не будем о нем. Не сейчас.
- Простите, господин, - елейно отозвалась Налли, не замечая или делая вид, что не замечает, пристального взгляда Содала на своей фигуре. - Просто я переживаю о людях. Убивец уже стольких погубил. А скольких еще погубит, прежде чем справедливое отмщение обрушится на его чело.
«Она права, - подумал Содал с лёгкой грустью и повернулся к огню. - Если я не думаю о нем, это не значит, что он исчез или оставил свое поприще. Нет. Пока я здесь расслабляюсь и нахально раздеваю глазами Налли, безумец, возможно, уже подкрадывается к новой жертве... И самое страшное, - я совершенно в растерянности. Пора признаться хотя бы самому себе. Я не знаю, что делать. Вся надежда лишь на чудо, либо на его ошибку...»
- Я найду его, - тихо ответил чародей наконец, вырвавшись из гипноза пляшущих языков огня. - Обещаю.