[
←73
]
Любовь и защита также являются отцовскими функциями. Но после расщепления отцовского образа у Антагониста остаются лишь «негативные» атрибуты.
[
←74
]
Ранк О. Миф о рождении героя // Между Эдипом и Озирисом. Львов, 1998. С. 191.
[
←75
]
Франц М.-Л. Психология сказки. СПб., 1998. С. 177.
[
←76
]
А учитывая инцестуозность этой семьи, даже дважды дядя — и по отцу, и по матери.
[
←77
]
Имя «Гор», означающее «небо» или «высота», было популярно среди египетских богов и требовало расширения. Героя-Гора, сына Осириса, сумевшего победить Антагониста Сета, звали, как мы уже говорили, Гор-са-Исет, то есть Гор — сын Исиды.
[
←78
]
Ср.: «Справляя Памилии, празднество, как я говорил, фаллическое, они выставляют впереди и носят всюду статую, фалл которой увеличен в три раза, ибо бог есть начало, а всякое начало благодаря плодовитости увеличивает то, что из него исходит; мы же привыкли вместо "много" говорить "три", как, например, "трижды счастливый" и "сетью тройной бы себя я охотно опутать дозволил"». Плутарх. Исида и Осирис. Киев, 1996.
[
←79
]
Плутарх. Исида и Осирис. Киев, 1996.
[
←80
]
В гневе Гор отрубил матери голову. Тот (Джехути) не смог вернуть на место голову Исиды и заменил ее коровьей головой.
[
←81
]
Ср.: «после Миланского эдикта некоторые африканские донатисты, называемые “циркумцеллионами” (т.е. “вокруг бродящими”), составляли шайки фанатиков, которые, застигнув одинокого путника, требовали, чтобы он их убил во славу Христа. Человек умолял избавить его от такой обязанности, потому что ему и курицу-то зарезать страшно, но они давали ему выбор: убить их или быть убитым самому. Ведь им можно было совершать любые поступки, ибо мученическая смерть искупала все грехи. И бедняге приходилось принять от них дубину и бить их по очереди по головам. А они умирали в чаянии вечного блаженства». Гумилев Л. Этногенез и биосфера Земли.
[
←82
]
Ницше Ф. Чем я обязан древним. Собр. соч. в 2 т. Сирин, 1990. Т. 1. С. 417.
[
←83
]
См. Гумилев Л. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Гидрометеоиздат, 1990. С. 329.
[
←84
]
Повышается не внутренняя энергетика, не общее количество либидо. Идет высвобождение именно свободного, несвязанного либидо, снимаемого с отвергнутых (в ходе возрастного кризиса) объектов (при этом связанное либидо, соответственно, убывает). Избыток свободного либидо и делает иницианта Героем.
[
←85
]
Этот важный момент мы еще вспомним в четвертом блоке.
[
←86
]
Anspach P. Evil Overlord List. На русском текст можно найти в переводе Алексея Лапшина. Позднее, благодаря переводу Кайла Иторра, в «Кодекс Темного Властелина» добавилось еще 131 правило.
[
←87
]
Считается, что даже такой монстр уязвим — если мать спрячет сына, а отцу для проглатывания подсунет спеленутый камень. В действительности, конечно, сам любящий отец «щадит» сына; но эдипальный психический расклад мальчика грузит на отца весь негатив, который ребенок видит в обоих родителях, а все хорошее в отце приписывает матери.
[
←88
]
Повторюсь еще раз — «обыватель» здесь отнюдь не оценочное понятие, и тем более не ругательство. В данном контексте это человек структуры, достойно завершивший очередной переход и живущий стабильной устойчивой жизнью — до следующего возрастного кризиса. В отличие от Героя — человека, совершающего переход. Таким образом, «Герой» и «обыватель» — не различные типы людей, но скорее, различные состояния одного и того же человека, соответствующие различным возрастным этапам.
[
←89
]
См. Розанов В. Еще о смерти Пушкина // Мысли о литературе. М.: Современник, 1989.
[
←90
]
Розанов В. Еще о смерти Пушкина // Мысли о литературе. М.: Современник, 1989. С. 257.
[
←91
]
Рцы И. Еще о судьбе Пушкина // Мысли о литературе. М.: Современник, 1989. С. 255.
[
←92
]
Розанов В. Еще о смерти Пушкина // Мысли о литературе. М.: Современник, 1989. С. 257.
[
←93
]
Там же. С. 254.
[
←94
]
Борхес Х.Л. Скрытая магия в «Дон Кихоте» // Проза разных лет. М.,: Радуга, 1984 С. 213.
[
←95
]
Строго говоря, легенду о зайце-спасителе нельзя считать безусловно достоверной; возможно, это мифологизация народом образа своего литературного учителя. Но мы и рассматриваем здесь не конкретного человека (о котором практически ничего не знаем и знать не можем), а его мифологизированный образ, составленный из оставшегося наследия (пушкинских текстов, воспоминаний современников, документов того времени) и подвергнутый обычной фольклорной обработке.