Создается впечатление, что многие коммунисты тех лет воспринимали всю революционную Россию как мир, обновленный магическим образом. «В Дванове уже сложилось беспорочное убеждение, что до революции и небо, и все пространства были иными — не такими милыми. Как конец миру, вставал дальний тихий горизонт, где небо касается земли, а человек человека»344. Все стало другим; началась поистине новая эра. Поэтому Чепурный (повторяя путь великой французской революции) отменяет старый календарь, ведущий отсчет времени от рождения Христа. Новая эра имеет собственную точку отсчета.
Чепурный не знал сегодняшнего месяца и числа — в Чевенгуре он забыл считать прожитое время, знал только, что идет лето и пятый день коммунизма, и написал: «Летом 5 ком»345.
И это не только личные переживания Чепурного; все пролетарии «первоначального города» в первый день нового творения относятся к юному миру восторженно-настороженно — они не знают, что в природе изменилось, а что осталось прежним. «Девять большевиков шли за фаэтоном и смотрели, как он едет, потому что это было в первый раз при социализме и колеса могли бы не послушаться»346. Кирей не знает, ловить ли ему на суп последнюю чевенгурскую курицу или не стоит — ведь «у нас теперь коммунизм: курица сама должна прийти»347.
Чепурный с его говорящими птицами и Кирей, ожидающий идущую в котел курицу, вновь заставляют нас вспомнить классическое описание золотого века: «В те дни люди не знали смерти, они понимали язык животных и жили с ними в мире; не трудились, находили обильную пищу в пределах досягаемости»348. Это как раз то, о чем мечтал в своем ревзаповеднике Пащинцев: «Долой земные бедные труды, Земля задаром даст нам пропитанье»349. Или, если попытаться выразить эту архаическую идею более близким нам языком: «новый мир будет строиться из вечного материала, который никогда не придет в бросовое состояние»350. В новом мире изменится все, в том числе и физические законы. Потому что в прежнем, стареющем цикле изнашивалось и вырождалось не только человечество, но и сама природа. А после светопреставления она вновь должна предстать в своем первоначальном (идеальном) виде. И тогда будет возможно все — всемогущество, бессмертие, обратимость времени.
Луначарский же предполагал зажечь новое солнце, если нынешнее окажется недостаточным или вообще надоевшим и некрасивым351.
Мульдбауэр говорил о слое атмосферы на высоте где-то между пятьюдесятью и стами километров; там существуют такие электромагнитные, световые и температурные условия, что любой живой организм не устанет и не умрет, но будет способен к вечному существованию среди фиолетового пространства. Это было «Небо» древних людей и счастливая страна будущих: за далью близко стелющейся непогоды действительно находится блаженная страна. Мульдбауэр предсказывал близкое завоевание стратосферы и дальнейшее проникновение в синюю высоту мира, где лежит воздушная страна бессмертия; тогда человек будет крылатым, а земля останется в наследство животным и вновь, навсегда зарастет дебрями своей ветхой девственности352.
Такие мечты вряд ли можно назвать научными прогнозами. Здесь Платонов явно говорит не о каком-то конкретном (близком или далеком) будущем — но о полном и окончательном обретении рая. Эту религиозную традицию и сегодня можно встретить в проповедях сектантов.
С другой стороны, люди будущего приобретают сверхъестественные способности и усовершенствованное строение тела, а также сознание. Юсмалиане и виссарионовцы объясняют такую эволюцию с помощью эзотерического концепта появления новой расы или перехода в новую цивилизацию. По учению Белого Братства, после перехода Земли в четвертое измерение ее населят две новые расы — седьмая, состоящая из 144000 праведников, и шестая, то есть новое человечество. У седьмой расы сердце будет располагаться посередине, а у шестой — справа, «в силу переполюсовки орбиты Земли». Рост человека будет огромен, потому что он, «находясь в ином измерении, приблизится к Небесам». Люди смогут общаться друг с другом телепатически, научатся летать. Шестая цивилизация для виссарионовцев — также время открытия экстрасенсорных способностей и усовершенствования тела. Внутри у человека есть все знания, в данный момент «закрытые из-за вредоносности» человека, и эти знания будут открываться по мере его одухотворения. По проповеди Виссариона, у тех, кто «вернется в Лоно Отца своего Небесного», должны раскрыться биоэнергетические способности, в частности телепатия [Слово 1993: 192; Во имя 2001: 252]… Уже к концу двадцать первого века смерть, по сути, исчезнет. Жизнь постепенно станет продлеваться, и солнечная трансформация небесного света окажет целительное действие на переживших очистительные бедствия [Иоанн 1997: 37]353.