И он пошел домой. Ему хотелось верить, что эта улица приведет его именно домой. Дойдя до перекрестка, он свернул в ту сторону, куда ему захотелось. Дорога дальше шла немного в гору. За видимым в конце квартала кирпичным забором возвышались панельные пятиэтажки. Кажется туда он и шел.
— Это похоже на то место, где мог бы быть мой дом, — пробормотал Кирилл.
Тем же методом добравшись до жилого микрорайона, состоявшего из двух рядов пятиэтажек, Кирилл направился к тому дому, который показался ему более знакомым. Зашел в подъезд, к которому ноги направились будто сами собой. Поднялся на четвертый этаж. Он просто шел выше и выше, пока ему не показалось, что дальше пути нет.
Перед ним была коричневая дверь без номера.
— Надо будет все же приделать номер, — пробормотал он, доставая из кармана связку ключей. — Только знать бы какой.
Ключи будто сами подсказывали, какие замки в каком порядке открывать. За дверью была обычная прихожая, с дурацкими обоями в цветочек на стенах, и несуразным светильником на стене.
Рука сама собой положила ключи на полочку под зеркалом. Лицо, отразившееся в зеркале, было… знакомым. Кирилл усмехнулся, гадая, нормально ли это, узнать свое лицо, но при этом подумать, что могло бы быть что-то и получше.
— Лет сорок мне наверное, — пробормотал он, внимательно глядя на себя. — Ну может немного поменьше.
Потом он уставился на вешалку и обувь под ней. Обуви было довольно много. И она была разная. Большая, маленькая, женская, детская.
— Наверное семья у меня все же есть, — пробормотал он. — Ну хоть расскажут мне, кто я, когда придут. А на работу я пожалуй не пойду. Мир из-за этого не рухнет. Да и что я там буду делать? Дойду ли куда надо… вдруг я недавно нашел другую работу и еще не запомнил так хорошо дорогу до туда, как дорогу сюда. А у меня есть машина? Вдруг я на машине езжу? Хотя нет, в таком состоянии за руль точно нельзя.
Раздевшись, он зашел на кухню и налил воды из-под крана. На табурет он сел с пониманием, что всегда сюда садился. Он знал, что пришел домой, но кроме этого больше ничего о себе не помнил.
Где-то в квартире тикали часы. Были слышны соседи. Так привычно. У кого-то работал телевизор. С улицы иногда доносился звук проезжающего автомобиля.
— Слепок личности восстановлен, — заговорил голос в голове. — Принято решение изолировать некоторые участки памяти, наиболее пострадавшие при архивации.
— Неужели уже столько времени прошло? — пробормотал Кирилл. — Голос же обещал сорок минут и даже больше.
Он с сомнением посмотрел на настенные часы. Но те кажется тикали на одном месте. Еще бы вспомнить, который час они показывали, когда он зашел домой.
— Принято решение начать загрузку слепка личности в подготовленное тело. Для оптимизации процесса сознание личности будет погашено до полной загрузки. Криосимуляция “Е-2312-06” будет переведена в режим гибернации. До начала загрузки слепка личности осталось: десять, девять, восемь…
И сознание Кирилла погасло.
***
Когда Кирилл открыл глаза, что случилось несколько раньше, чем сознание полностью вернулось к нему, то увидел яркий свет и висящие в нем частички пыли. Когда зрение немного привыкло, он понял, что свет этот льется сверху, по всей видимости из какого-то неведомого источника, создавая тем самым световой столб, а дальше была темнота. Кириллу тотчас захотелось сойти с этого места, чтобы не быть как на ладони, но он не смог пошевелиться.
— Дождитесь разрешающего сигнала, — послышался такой знакомый электронный голос. — Идет формирование биологического нейрочипа для высокой степени интеграции в систему Станции Сфера Мономир.
— Надеюсь здесь не опасно, — пробормотал Кирилл одними губами, так как голос не слушался его. — Где бы это “здесь” ни было.
— На платформе воссоздания и рядом с ней безопасно. Ожидайте окончания формирования биологического нейрочипа. Только после этого будет отключено удерживающее поле.
— Ну, приплыли, — пробормотал Кирилл. — А я ведь думал, что дома мне полегчает. А тут у меня полномасштабные галлюцинации.
Время шло, абсолютно не измеримое, минуты ли, часы, Кирилл оставался прикованным к одному месте и все еще не мог пошевелиться. Даже глазами пошевелить не мог. Он пытался всматриваться во тьму за светящимися пылинками, и иногда ему даже казалось, что там что-то или кто-то шевелится.
— Биологический нейрочип создан, — вновь послышался голос в голове, — Удерживающее поле исчезнет через три секунды, две. Одну.