— Пожалуйста, — Юнги поднимает взгляд полный осязаемой, прошивающей насквозь боли на Намджуна. — Умоляю, скажи мне, что врешь. Скажи, что это неправда, — хрипит омега и подползает к альфе.
Но Ким молчит. Смотрит на сидящего на полу в ванной, с размазанным вокруг глаз лайнером омегу и молчит. Смотрит, как покрывается трещинами, ломается и рушится сильный, обычно твердо стоящий на ногах парень, и молчит. И это молчание убивает. Этим молчанием можно пытать. Юнги шарит ладонью на груди, пытается расстегнуть блузку, но не находит пуговиц и рвет ее на себе. Воздух заканчивается, ему кажется, что он задыхается. Хрипит, открывает рот, пытается вдохнуть кислорода, но не может. Бьется в немой истерике. Пытается ухватиться хоть за что-то, лишь бы не провалиться в темноту. Но боль утягивает на самое дно, и сознание отключается. За секунду до падения в пропасть Мин успевает почувствовать, как его хватают за руку.
Намджун пугается. Впервые в жизни альфа настолько сильно пугается. Когда Юнги добегает до ванной, Ким уже тянется к мобильному и собирается вызывать скорую. Но ведь израненную душу ни один врач не вылечит. Намджун смотрит и словно в реальности видит, как покрывается рубцами кожа омеги. «Не надо было говорить», — мигает табло перед глазами альфы. Но он бы все равно узнал. Рано или поздно. «Он ведь защищает свою семью, возводит в ранг святых, пусть теперь наслаждается. Вот только тронуться умом я ему не дам», — думает альфа, наблюдая за агонией Мина на полу.
Намджун аккуратно обхватывает омегу, словно он фарфоровая кукла, у которой, правда, уже перебиты все внутренности, и все, что остается, это красивая оболочка. Он поднимает омегу на ноги и заводит под душ. Включает теплую воду и держит. И плевать, что сам намок, что на прием уже не вернуться, хотя там его ждут. Он стоит под струйками воды, прижимает к себе хрупкое, еле дышащее тело, гладит его волосы и просит успокоиться. Врет, что все будет хорошо. Юнги цепляется за рубашку альфы, отодвигается и смотрит ему в глаза. И Намджуну снова страшно. Пустота в глазах Юнги отдает пугающей темнотой. Он прижимает голову омеги за затылок к своему плечу, чувствует, как нормализовалось его дыхание, отключает воду. Снимает с не сопротивляющегося Юнги одежду, кутает в полотенце и переносит в спальню. Достает из шкафа сухую одежду, кое-как натягивает на омегу джинсы и пытается надеть толстовку. Мин сворачивается в клубочек на постели, цепляется руками за покрывало, не дает альфе натянуть нормально толстовку.
Ким смотрит на парня на кровати и горько улыбается. Завтра Юнги ждут новости. Все газеты, журналы и интернет-порталы будут пестреть новостями о Мин Юнги — новом любовнике Ким Намджуна. На него будут тыкать пальцем, и первое время омега вообще не сможет выходить из дома.
Юнги подбирает под себя ноги, отползает от альфы и смотрит на него, как побитый щенок. Намджун бы даже пожалел его, или даже сердце бы кольнуло, если бы оно только было. Ким тянет парня за лодыжку на себя, обхватывает лицо и заставляет смотреть в глаза.
— Теперь ты можешь идти. Я сделал все, что хотел, и ты мне больше не интересен, — глаза в глаза, не дрогнувшим голосом, полосуя каждым словом.
Юнги смотрит не моргая. Не понимает. Не принимает. Он ждал этого момента, он мечтал о нем бессонными ночами в подвале. Но куда? К кому? Все меняется. Юнги запутался. Цепляется пальцами за рукава рубашки альфы, с трудом дышит, ищет в глазах напротив за что уцепиться и не находит. Намджун отпускает его, тянется к телефону и кому-то звонит. Через пять минут Кайл стоит у двери. Юнги смотрит то на него, то на Кима и даже слово произнести не в силах.
— Отвезешь его домой, — Ким с сарказмом тянет последнее слово. — Он ведь так туда стремился. А я все-таки вернусь на прием, только переоденусь, — брезгливо осматривает свою промокшую рубашку альфа.
Кайл не понимает, что случилось, как это произошло. Но Кайл знает, что приказы Намджуна надо выполнять. Подходит к словно прибитому к постели Юнги и, стараясь не делать больно, берет его под локоть. Мин как марионетка в руках альфы. Сползает с постели, не отрывает взгляда от Намджуна и идет к двери. Точнее ползет. Ведет его Кайл. Он просто цепляется за альфу, чтобы не упасть, и смотрит на Кима.
— Я никогда тебе не врал, малыш. Ни разу. В том числе и про мое отношение к тебе и твоей семье. Так что обижайся только на себя и на своего отца, — усмехается Ким, и Кайл прикрывает дверь спальни, оставив за ней альфу.
Юнги молча садится на переднее сиденье внедорожника и даже не смотрит в окно, пока они выезжают со двора.
Стоит двери закрыться за омегой, Намджун, стаскивая с себя рубашку, идет в свою спальню. Переодевается. Руки чуть дрожат, когда он застегивает последние пуговки на рубашке, и Намджун, не сдержавшись, матерится сквозь зубы, сжимая их до едва ли не крошащейся эмали. Он даже не успевает контролировать вскипающие переполненные тёмными бурлящими чувствами котлы у себя внутри. Этот мальчишка вымораживает самое нутро, заставляет терять самообладание одним своим появлением, а уходя, не тушит глубоко въевшийся в тело огонь. Наоборот, распаляет еще больше, бесит убитым растрескавшимся взглядом и своим тупым неверием возрождает желание закопать его на заднем дворе к чертям собачьим. Внутрь будто вливают пару литров цианида, заставляя все органы покрываться ужасными грязными пятнами и разъедать их до основания. Намджун морщится, всеми возможными силами пытаясь подавить злость, делает несколько сосредоточенных вдохов-выдохов, проводя по холодному металлу оружия на тумбе, и отворачивается к двери. Берет мобильник и ключи из спальни омеги и идет к ждущему во дворе Бентли. Будто Мин Юнги никогда и не было. Будто он здесь и не жил. Намджун садится за руль, закуривает сигарету и выезжает. Его ждет Кисум, ждет Техен, ждут те, кому он обещал поговорить на приеме. А он тратит два часа своего времени на омегу. На сына своего врага. Наконец-то это закончилось и он избавился от этого пацана. «Мальчик из идеальной семьи, не знающий предательства и горечи. Поздравляю. Я тебя с ними познакомил. И мне не жаль. Поигрались и хватит. Возвращайся домой, и я посмотрю, как твой папаша отмоется от всей этой грязи, и как вообще ты будешь жить в доме, где тебя сдал твой же родной брат!», — думает альфа, любуясь пролетающими мимо фонарными столбами.
Но в одном альфа себе признаться не может: да, он сломал президента, и это было прекрасно. Да, он сломал Юнги. Но это не доставило удовольствия. Никакого. Ломать этого омегу оказалось не так приятно, как рассчитывал альфа.
========== Your desires ==========
Комментарий к Your desires
Ближе к концу главы слушаем Boy Epic-Dirty Mind.
https://www.youtube.com/watch?v=D4_fPB80uwY
***
Кайл молчит. Они в пути уже минут пятнадцать, и альфа все силится, но слов подобрать не может. Юнги будто и нет в машине, будто на сиденье всего лишь его тень. Кайл удивляется, насколько человека может поменять свалившийся на него груз. Буквально пару часов назад альфа провожает на прием хорошо выглядящего омегу, а сейчас у него в машине сидит призрак. С синими кругами вокруг глаз, вмиг осунувшимся лицом и стеклянным взглядом. И сказать ему нечего. Подбодрить тоже нечем.
Кайл доезжает до особняка президента, паркует машину перед шлагбаумом и, выйдя, открывает Юнги дверь. Они стоят несколько минут друг напротив друга и слушают пугающую тишину ночи. Альфа не хочет отпускать Мина и хотел бы хотя бы проводить его до дома, но дальше идти Кайлу нельзя. В какой-то момент он не сдерживается, прижимает омегу к себе и обнимает. Мин как безвольная кукла. Сломанная и перебитая. Цепляется за куртку Кайла и не хочет отпускать.
Альфа сует в карман парня листочек со своим номером.
— Если что-то понадобится, или просто поговорить, звони мне. Пожалуйста, только не закрывайся, — Кайл нежно гладит его по голове.
— Спасибо, — еле слышно говорит омега и идет к воротам. Кайл провожает Юнги взглядом и возвращается в машину только после того, как омега скрывается за воротами. Юнги еле передвигает ногами. Идти туда, куда так стремился столько времени — нет никакого желания. Видеть свою семью - тоже. Он коротко кивает охране и, миновав фонтанчики во дворе, подходит к массивной двери. На часах три ночи. Мин прислоняется лбом к двери, нажимает на ручку, но повернуть ее сил нет. И желания тоже. Мин делает глубокий вдох и, легонько толкнув дверь, все же входит. Видно, отец только возвращается с приема, он все еще в костюме сидит в кресле и пьет виски. Юнги усмехается про себя, отец редко принимает алкоголь, особенно в такое позднее время, и бокал в его руке наводит на мысль, что альфа пьет из-за сына. Юнги останавливается напротив и молчит. Чжун не удивляется. Он знал, что Намджун после приема избавится от Юнги. Президент ставит бокал на столик и смотрит на сына.