Интерлюдия. Часть 1
1
Недалёкое будущее…
- Правда всегда одна? Истина всегда конкретна? Или в вашей профессиональной практике всё не так однозначно?
За окном уже который день шёл мерзкий, холодный, ноябрьский дождь, то переходящий в лёгкую моросню, то усиливающийся до ещё более отвратительной консистенции. Тем не менее, Валерии нравилась подобная погода. Особенно, когда создавалось ощущение постоянных серых сумерек, из-за которых даже приходилось включать свет посреди дня. Как, например, сейчас, когда она позволила себе зажечь несколько неярких светильников по всему периметру своего рабочего кабинета, создав лёгкую мистическую иллюминацию с проникающим через панорамные окна городским освещением.
- Нас учили говорить, что у каждого своя правда. И каждый видит наш мир только через призму своего индивидуального восприятия. Нет ни одного идеально похожего на другое сознания и тем более мозга. Если в природе не существует двух идентичных снежинок, то что уже говорить про самый сложный во всей вселенной человеческий мозг.
- А как же близнецы и клоны? Помнится, даже проводили многолетние исследования по данной теме и пытались убедить обывателя в научных статьях и телепрограммах, что близнецы чаще действительно имеют едва не одинаковый характер, одинаковые вкусы и практически одинаковое мышление.
Она всегда ждала их встречи с несвойственным для себя волнением и даже некоторым страхом. Ведь Илья Меркулов являлся тем редчайшим для любого психотерапевта клиентом, который в принципе не должен был здесь находиться, как и проходить профессиональное лечение, неважно у какого в данной сфере специалиста. Любой, кто был достаточно близко знаком с этим человеком, никогда бы в жизни не подумал, что у Меркулова тоже имелись определённые проблемы в личной жизни, от которых мужчина не мог избавиться на протяжении последних пяти лет. И проблемы эти действительно не выглядели ни поверхностными, ни надуманными, ни уж тем более намеренно раздутыми эгоцентричным сознанием своего хозяина. Они действительно оказались для него слишком серьёзными, тяжёлыми и, как выяснилось спустя долгие месяцы гештальт-терапии, совершенно неподдающимися.
Хотя, глядя на этого статного красавца даже со спины, облачённого в тёмно-синий брендовый костюм с идеальной вертикалью из тонкой серой полоски, с безупречной осанкой и гордо поднятой темноволосой головой, в жизни никогда не подумаешь, что Илью Меркулова могло что-то беспокоить. Ещё и со стороны психологических проблем. У подобных людей подобных проблем не должно было иметься ни вообще, ни в принципе.
Когда Валерия впервые с ним встретилась, впервые взглянула в его необычного цвета ярко-голубые глаза, чей взгляд пробирал до самого нутра и до ощутимой дрожи в поджилках, а так же впервые услышала его ровный, абсолютно безэмоциональный голос, то сразу же поняла, кто перед ней сидел.
Нет. Не социопат, не отбитый на всю голову психопат и не один из опаснейших представителей homo sapiens с обширным антисоциальным расстройством. Оказывается, существуют персонажи куда более страшнее выше перечисленных уникумов. И Илья Меркулов являлся одним из этих… «людей». Тем, кого стоило бояться всем без исключения, и от кого нужно было держаться как можно подальше, на максимально безопасном для себя расстоянии.
Вот почему Валерия Олейникова при каждой их новой встречи испытывала вполне обоснованное волнение. Хотя, казалось бы, за приличные годы своей профессиональной деятельности, из которых три последних перепали на частную практику, она должна была уже привыкнуть ко всякому. В том числе насмотревшись на такое внушительное количество разношёрстных пациентов, как и на особо буйных и действительно опасных субъектов, что столкнись она лично с самим Ганнибалом Лектером лицом к лицу, даже бы не пикнула и не повела бровью.
Разве что с Меркуловым оказалось не всё так просто. И всякий раз, когда он приближался к дверям её приёмного кабинета (больше схожего с ультрасовременной гостиной из белых, серых и бежевых тонов), а потом заходил в само помещение со свойственной лишь ему ленной грацией сытого хищника, Валерия испытывала одни и те же чувства, которые, наверное, испытывают все загнанные в угол жертвы. При этом ничего не могла с собой поделать, ибо ничего в эти минуты не помогало – ни моральная установка, ни предварительная лёгкая медитация, ни даже примитивные детские считалочки. К слову, ни черта!
А отказаться от самих сеансов с Меркуловым Олейникова уже не могла. В прочем, как и отдать мужчину более профессиональному гештальт-терапевту. И далеко не потому, что могла потерять бонусные «премиальные», которыми данный пациент так любил её баловать после каждой не самой продуктивной терапевтической сессии.