Скорей всего, она не сумела заметить из-за временно ослепившего её света фонарика, как я прихватил с собой с туалетного столика ещё один обязательный и немаловажный атрибут для нашего ближайшего и очень тесного знакомства. Зато разглядела его, когда я приподнял руку с зажатым в кулаке чёрным кожаным ошейником и цепью-поводком, сложенных вместе в пока ещё аккуратно свёрнутые кольца.
У Миры тут же разгладилось лицо и округлились очаровательные раскосые глазки, когда до её аналитического центра наконец-то дошло, что же это было и для какой конкретной цели предназначалось.
- Ты это серьёзно?.. – и даже изумлённо выдохнула из себя вопрос с ошалевшим смешком, явно не желая до конца верить в полную отбитость моего злого гения.
- А всё, что тут с тобой происходило (и до того, как тебя сюда привезли, к слову, тоже) выглядело для тебя недостаточно серьёзно? Или вот это?... – я снова подхватил конец толстой бечёвки, обмотанной на её запястьях, чтобы дёрнуть за него совсем неласковым жестом и тем самым привести офигевшую жертву в соответствующие чувства. – Обычная бутафория, да? Непрофессионально связанная, в любой момент готовая вот-вот распутаться и свалиться на пол без особых усилий с твоей стороны? Что ж, Мира. Скажу тебе тогда по большому секрету и буквально на ушко.
Я снова приблизился к ней на максимум, временно отведя в сторону руку с фонариком и нагибаясь над её виском, к проглядывающему из-за прядей чуть спутанных волос миленькому маленькому ушку. Одновременно погружаясь в горьковато-сладкий эфир исходящего от неё животного страха и буквально чувствуя его кожей и даже на рецепторах своего языка.
- Это всё по-настоящему! Это не розыгрыш и не студенческие приколы с пранками от упитых студентов выпускного курса в качестве какой-нибудь традиционной вечеринки. Потому что я – Илья Петрович Меркулов (запоминай, девочка, запоминай хорошенько) практикую подобные вещи уже давно и занимаюсь ими серьёзней некуда. И если кого-то спецом выбираю для подобных целей, то всегда довожу все свои безумные идеи до конца. И все они настоящие. Как и этот ошейник. Ты это узнаешь на собственной шкуре очень скоро, Мира. Как и поверишь… В то, что это не шутки.
- Ты-ы… псих? – похоже, ей пришлось приложить немало усилий, чтобы суметь выдавить из себя столь предсказуемый вопрос.
Я немного отстранился от неё назад, но только для того, чтобы взглянуть в её лицо и заодно проверить по его выражению её новое на этот час состояние. И то, что я тогда увидел, вызвало во мне весьма приятные ассоциации с нужными впечатлениями, за которыми последовала будоражащая реакция организма под феерический залп обжигающего адреналина в голову и в прочие, не столь отдалённые места.
- Не хочу тебя огорчать, моё солнышко, но я намного хуже, чем просто псих. И в этом тебе придётся убедиться очень и очень скоро.
После чего дёрнул край верёвки на её руках, окончательно приводя едва живую жертву в чувства и заставив её сдвинуться с места следом за собой. После чего вскоре, всего через два-три шага, усадив на один из заранее приготовленных мною стульев практически у самого окна и у изножья многострадальной односпальной кровати с чудом уцелевшим матрацем (но без намёков на чистое постельное бёлье, подушек и одеяла). Последняя, к слову, чем-то напоминала в своём нынешнем виде больничную койку, разве что без металлической сетки и неубиваемого металлического каркаса. Причём наблюдать за тем, как Мира скосила на неё свой перепуганный не на шутку взгляд, было тем ещё упоительным для меня наслаждением. Ведь она не могла не заметить лежавшего на тот треклятом матраце тёмного и большого мешка для одежды.
Знала бы она меня тогда так же хорошо, как все мои близкие знакомые и родственнички, наверное, испугалась бы намного сильнее.
- Что это?.. И что ты собираешься со мной тут делать? – наконец-то её, до недавнего времени, самоуверенный и бойкий голосок зазвучал в нужной тональности, срываясь на сложных для него на тот момент высоких нотах или подрезающей в голосовых связках панической дрожи.
- Тш-ш, Мира. – я театрально приставил к своим губам указательный палец и подмигнул. – И не забывай дышать. В таких ситуациях поступление кислорода в кровь и дальше в мозг – очень необходимая и крайне важная штука. Иначе… от кислородного голода можно запросто лишиться сознания, потому что организм откачает его весь для адреналина на бешеной скорости за считанные доли секунды, а ты даже понять при этом ничего не успеешь. Поэтому, дыши. Дыши, Мира… Дыши!