Мира опять передёрнула плечами, стараясь не оборачиваться и держать между нами выбранную позицию в самом безопасном для себя ракурсе. При этом продолжая расстёгивать последние пуговицы на пижаме и уже морально готовясь к самому сложному для себя процессу. Возможно, пока она говорила, вернее, делилась своими умозаключениями, это в какой-то степени помогало ей отвлечься от панических эмоций и парализующих её изнутри блоков.
- Ты явно не из тех (впрочем, как и она тоже), кто будет терпеть рядом с собой другого не в меру гиперактивного лидера. Ты, скорее, будешь держать подле себя какую-нибудь покладистую тихоню – выгодную для тебя во всех смыслах. Как ты сам уже не раз говорил – удобную подстилку. Сговорчивую, послушную, преданно смотрящую тебе в рот и готовую пойти ради тебя и в огонь, и в воду. Уверена, многие в универе мечтают стать ради тебя такими буквально на добровольных началах. Но… что-то мне подсказывает, тебе подобные однообразные отношения с однотипными куклами быстро наскучивают. И, вполне возможно, постоянной девушки у тебя нет. По крайней мере, до поры до времени. Хотя могу и ошибаться. Кто знает, может тебе уже подобрали выгодную партию твои более опытные в столь щепетильных вопросах родители…
- Ты случайно не на факультете по психологии кропишь свои учебные конспекты, а, Мира?
Сдержаться от восхищённой улыбки мне, естественно, тогда не удалось. Хотя Мирослава её, разумеется, увидеть не смогла, как и моего сопутствующего взгляда, скользящего по её стройной и ладной фигурке с искушённым самодовольством. Зато прекрасно могла расслышать её в моём голосе. И не только её, но и многое-многое другое. Из-за чего постоянно зажималась и не сразу принимала дальнейшие решения. Правда, додумалась не снимать пижамных брюк до того, как стянула с себя куртку, зачем-то при этом прикрыв оголившуюся грудь одной рукой (которую я так тогда и не увидел), тут же потянувшись другой к платью и принявшись крутить его так и эдак, чтобы определиться, как же лучше к нему подступиться, а потом ещё и надеть.
- Нет. Хотя в моей учебной программе и значится посещение данного факультатива, как обязательный доп.курс к основному. Но мы всё равно ещё до него не дошли.
- Но ты всё равно что-то мне не договариваешь, да, Мира? Если, конечно, ты и вправду от природы не обладаешь врождённой наблюдательностью, не говоря про способность анализировать и делать вполне себе грамотные разборы. Ещё и с несколькими вариациями. Это весьма похвальное качество. Даже, в какой-то степени неожиданное.
- Хочешь сказать, что до сего дня ты ещё не встречал девушек, которые разбирали твой психотип, как это делал с ними ты? Или ты просто не о том с ними разговаривал?
- Ты права…
Я не специально скрипнул стулом, когда начал неспешно с него подниматься. Как раз в тот момент, как Мира уже протиснулась в кольцо накрахмаленных юбок и даже, с горем пополам, продела руки в бретельки корсета лифа. Разве что чуть застопорилась, не зная, как справиться с длинной молнией на спине. Тогда-то я и поспешил к ней на помощь, не забыв по дороге прихватить с края кровати сложенный с цепью поводка чёрный кожаный ошейник.
- Как правило, я с ними не разговариваю, а применяю их по прямому назначению. В принципе, никто из них ещё не был против или чем-то недоволен.
- Ещё бы! – Мирослава несдержанно хохотнула, теперь со своей стороны демонстрируя ярко выраженный цинизм к моей нарциссической персоне. – Как же можно остаться недовольной после тесного общения с таким брутальным мачо и единственным в своём роде альфачом? Ты же прям ходячий тестостерон и секс-машина, не иначе…
Мне и самому тогда стало интересно, она так резко «осмелела», потому что я ещё не показал ей во всей красе своё истинное лицо, или же это был нежданный даже для неё эффект от переживаемого убойного коктейля стрессовых эмоций? Но, как только я к ней приблизился, и она это почувствовала (так как подобные вещи в принципе невозможно не почувствовать), то тут же несдержанно вздрогнула и резко замолчала, едва мои руки коснулись её пальцев, беспомощно искавших в складках юбок затерявшийся замочек потайной молнии на уровне копчика.
Удивительно, как она ещё не шарахнулась от меня, пусть ей и не было при этом некуда бежать. Но даже в подсвеченных лежащим на кровати фонариком сумерках я сумел рассмотреть на её коже очень даже заметные мурашки. Кое-как сдержавшись, чтобы не приблизиться к её затылку носом и не уткнуться им в густые локоны волос с пьянящим ароматом майской сирени. А ведь от неё исходил не только данный аромат, но и не менее осязаемый эфир сумасшедших эмоций – зашкаливающего страха, парализующей паники и сладкого «недоброго» предчувствия… вернее, ожидания…