- Тогда не останавливаемся на начатом! Разгоняйте эту грёбаную динамо-машину! Разгоняйте! Пусть она снесёт ко всем чертям весь этот никчёмный мир!
Да, ты права, эпатажность в те дни была моим вторым я. И остановить меня действительно было не по силам просто никому. Правда, в ту ночь никому и в голову не приходило это сделать. Потому что уже все находились на взводе и жаждали крови с мясом не меньше моего.
Я же только-только разгонялся. Вернее подключался или вливался в эту живую массу общего безумия, накачивая свою кровь её радиоактивным ядом, именуемой когда-то в простонародье эликсиром бессмертных богов. Как будто она реально могла помочь мне взлететь. Хотя, надо отдать должное, в какие-то моменты мне действительно казалось, что я уже почти на грани этого. Ещё совсем чуть-чуть и…
- Ты должна это сделать, Мира! Таковы правила! Иначе, придётся отрабатывать штрафную!
А вот когда моя отобранная и идеально выряженная мною куколка оказалась в оцеплении той самой «защитной» толпы, тогда-то Мирослава и поняла, насколько наверху ей было безопасней. Первое, что я заставил её сделать, спустившись в вестибюль гостиницы – это выпить заранее закупленное к вечеринке шампанское. Вернее, всего одну открытую мною бутылку.
Почему, спросишь, шампанское? Для пива или простой отвёртки – слишком мало, а для водки, само собой чересчур много. Зато бьёт в голову сразу и наверняка. Не говоря уже о непредсказуемых последствиях. Возможно, из-за последних Мира и попыталась для проформы поартачиться. Но, как ты уже должна была понять, продлилось её сопротивление совсем недолго. Тем более, что пришлось ей пить из горла и, да, до самого дна, под всеобщее подбадривающее скандирование заведённой толпы. Ну, и когда она поняла, что остальные, приехавшие с ней девушки, проделали то же самое намного раньше неё, оставшись при этом и живыми, и более-менее соображающими.
- А теперь танцуй, Мира. Покажи класс, девочка! Думала, я это платье выбирал для тебя просто так?
С горем пополам, но она всё же выпила то треклятое шампанское, хоть и пролила его значительную часть из-за слишком пенящегося содержимого, подпортив мой прекрасный макияж. Правда, не особо сильно меня этим огорчив.
Я отобрал у неё почти пустую бутылку, заметив изначально, что она действительно к ней приложилась с некоторым рвением и боевой готовностью, пройти навязанное ей испытание до победного конца. Оно и не удивительно. Уверен, на тот момент она очень хотела пить, особенно после нашей затяжной беседы в гостиничном номере. Разве что под конец делала финальные глотки уже через силу.
То, что ей ударило в голову сразу и практически навылет, это я тоже определил на глаз без каких-либо дополнительных подсказок и тестов. Оттого и намотал на кулак поводок, чтобы одновременно удержать её на месте и не дать ей дёрнуться, когда нагибался к её покрасневшему ушку и ласково зачитывал дальнейшие указания касательно её последующего сольного номера.
- А если я… упаду?.. Не устою… Или вообще поскользнусь?..
А вот язычок её при явно смелом ответе не особо-то заметно и заплетался.
- Тогда придётся начать сначала, Мира. Судейское жюри решит, что ты недостаточно выпила.
Я всё же немного отстранился от её милого ушка, но только для того, чтобы посмотреть в её раскрытые на всю ширь от непонятных эмоций блестящие глазища и увидеть в них нужную реакцию. Увидеть, как её мелко трясёт, а её сознание затягивается в бешеный круговорот окружающего безумия. Как и прочувствовать от её близости, учащённого дыхания и спутанных эмоций собственную недостающую для меня дозу исключительного в своём роде «наркотика».
- Так что давай, Мира. Танцуй! Ты должна это сделать.
Мне даже пришлось себя тогда заставить отступить от неё, пятясь в центр очищенного заведёнными студентами пяточка на сымитированном ими «танцполе», одновременно потянув Мирославу за собой с помощью цепи-поводка. Тут же поднимая другую свободную руку в соответствующем жесте и тем самым призывая возбуждённую толпу ещё больше притихнуть и потесниться. Заодно посылая команду наблюдающему за нами ди-джею.
- А теперь соло!
Глава 13
Никакого более сопротивления. Хотя я понятия тогда не имел, как на Мирославу действовал алкоголь, и на что она была в принципе способна в подобном состоянии. Становилась ли буйной, либо, наоборот, мягкой и покладистой? И насколько раскрепощалась при той или иной стадии алкогольного опьянения? А то, что она опьянела тогда неслабо – в этом я был уверен на все двести, продолжая с интересом наблюдать за её непредсказуемыми изменениями и поведением.