Этим Меркулов каждый раз Валерию и восхищал, рассказывая о столь жутких вещах едва ли не обыденным тоном. Хотя, слишком сомнительно, чтобы он всё это придумал для чисто красного словца. Он, конечно, тянул по всем имеющимся параметрам на стопроцентного социопата, но таковым всё же не являлся. Хотя бы потому, что никогда не врал. Вернее даже, не понимал, что такое врать, если правдой можно бить куда больнее, чем не в меру извращённой ложью. А уж он-то был во всех смыслах тем ещё изощрённым пси-садистом, способным порезать идеально подобранными словами буквально физически. Поэтому Олейникова и старалась держать его всё это время от себя на самом для неё возможном безопасном расстоянии.
- Значит, вам кажется, что всё-таки существует некая спасительная «пилюля», которая сможет деактивировать часть этого состояния. Просто вы пока не знаете, какой именно она должна быть и из чего состоять?
- Если бы я это знал, то стал бы столько времени просирать на наши, извиняюсь за грубую прямолинейность, бессмысленные встречи. Да, чёрт возьми… - похоже, Меркулов хотел выругаться куда покрепче, но каким-то чудом сдержался. – Я хочу отыскать эту грёбаную таблетку и хоть как-то избавиться от своего навязчивого наваждения, которое, если уж и говорить начистоту, только усилилось стократно три года назад. До этого я прекрасно с ним уживался и даже каким-то непостижимым для себя способом вроде как не замечал буквально в упор. Зато теперь…
Он снова качнул головой, и снова Валерии очень чётко показалось, что он смотрит сейчас вовсе не на неё, и сдерживает хорошо контролируемую эмоциональную боль ледяной злобой, думая совсем о другом собеседнике. Хотя, молодая женщина и ощутила в этот момент, как её изнутри вновь затапливает собственным эмоциональным жаром, уже практически подобравшимся к её лицу и намерившимся проступить на щеках предательским румянцем.
Всё-таки, как ни крути, но оставаться наедине с этим человеком – опасно во всех смыслах. Он достанет тебя, даже не замечая тебя перед собой прямо в упор.
- Теперь это уже какая-то одержимая мания, с которой не в состоянии справиться даже я. – ледяные нотки болезненной злобы всё ещё продолжали звучать в голосе мужчины, хотя он и попытался сменить их на ироничную усмешку. Вот только его взгляд говорил об обратном – о его истинном состоянии. – Наверное, это и выбивает почву из-под ног каждый раз, вместе с захлёстывающими воспоминаниями. Когда со страшной силой тянет вновь её увидеть и высказать ей в лицо всё, что накопилось за эти годы, и что я не успел ей сказать те же три года назад. Видимо, думал тогда, что это несущественно. Она сделала свой выбор… Правильный для всех выбор… С которым я теперь не могу смириться и ужиться, как бы не пытался. А обратно уже ничего не отмотаешь, как и не узнаешь, что бы было, если бы я сам её к этому не подтолкнул.
- То есть… вы считаете, если бы они не поженились то, возможно, этого ужасного убийства тоже не произошло?
- А вот здесь уже просто бессмысленно гадать. Хотя, скорей всего, ты и права. – впервые Меркулов опустил задумчивый взгляд к полу, перестав буравить кислотным взглядом своих ледяных глаз лицо психотерапевта. Правда, легче Валерии от этого всё равно не стало. – Ещё одна смертельная ловушка для здравого рассудка. Что бы было, если бы я их не «свёл» и не отпустил её? Я ведь так и не переключился после нашего разрыва. Пусть наивно и считал, что сделал это. Нет. Ни хрена подобного. Я банально искал ей замену снова и снова. Иногда удачно, иногда не так чтобы очень… но ничего подобного больше ни с кем и никогда не испытывал. Так что прошли далеко уже не два года, а реальная туева хуча лет. А эта одержимость никуда так и не исчезла. Наоборот, выросла до необъятных масштабов после их гибели и достаёт теперь меня изо дня в день, как истеричная кликуша.
- Грубо говоря, теперь вы испытываете из-за произошедшего свою личную вину?
Представить себе Меркулова сходящего с ума из-за убийственного чувства вины?.. Такое даже в самом бредовом сне не увидишь. Он и чувство вины в принципе несовместимы. Для него такого понятия просто не существует!
- Скорее сводящее с ума бессилие, что теперь ничего невозможно переиграть или исправить. Как и узнать иной вариант развития событий. Или просто получить ответы на самый банальный вопрос – что же произошло на самом деле?