Мое внимание переключилось на входную дверь.
-Я бы не стала, - сказала Люси.
Я повернулась к ней. Она была не намного больше меня. К тому же я была намного моложе ее. Неужели она думает, что сможет удержать меня здесь, если я решусь на побег?
-Наш ближайший сосед находится примерно в миле от нас, - добавила Люси. -А у Доминика возле дома стоят люди. Ты бы даже не вышла за пределы участка, а привилегии, которые у тебя есть сейчас, исчезли бы.
Мои губы скривились.
-Привилегии? Ты хочешь сказать, что мою свободу нужно заслужить?
В ее глазах появилось что-то мягкое, очень похожее на жалость, но затем она смерила его взглядом.
-Не я устанавливаю правила, Эмми. Но не делай глупостей, пока не узнаешь больше.
-Узнать больше о чем? - спросила я. Когда она не ответила, я рассмеялась. -Все, что я сделала, это спасла Брэкстона. Доминик должен стоять на коленях и благодарить меня, а не держать меня здесь. У меня есть жизнь вне этого дома, а он просто решил ее отнять?
-Успокойся, Эмми...
-Я спокойна!
Она ничего на это не ответила. Мои кулаки сжались, и я глубоко вздохнула.
Мы помолчали немного.
-Я собираюсь приготовить завтрак и, возможно, сделать выпечку. Не хочешь мне помочь?
Я моргнула, пытаясь смахнуть слезы. Мне не хотелось сломаться перед ней.
-Я буду на кухне, если ты решишь помочь, - сказала она.
Она повернулась и пошла прочь от меня.
Я обдумывала варианты: рискнуть выйти наружу и столкнуться с головорезами Доминика, вернуться в свою тюрьму в комнате Доминика или помочь Люси.
Ни один из этих вариантов меня по настоящему не привлекал, но все же пришлось делать выбор, и я вошла на кухню.
Глава 9
Доминик
Я припарковал мотоцикл на подъездной дорожке и посмотрел на потемневший дом.
Люди, которые охраняли это место, кивнули мне головой и пошли к своей машине, чтобы отправится домой
Обычно у меня не было охранников, а эти мужчины были не совсем охранниками... скорее тюремными надзирателями, удерживающими одну маленькую женщину в моем доме.
Было уже поздно.
И хотя я чертовски устал, но все же оставался бодрым, спать не хотелось.
Я не мог вспомнить, когда в последний раз мне удавалось полноценно выспаться, даже когда накануне на руках у меня была маленькая дикая кошечка.
В мои планы не входило поселить ее в своей комнате или спать в моей постели.
Черт, комната Кая уже давно пустовала. Я мог бы поселить ее там.
Окна уже были заколочены - остатки бурных школьных лет моего сына, когда он пробирался на улицу посреди ночи и попадал во всевозможные неприятности в городе.
Я был молодым отцом, и у меня, наверное, было больше сил на общение с подростком, чем у других старых ублюдков на моем месте, но подростковый возраст Кая был таким, что я был чертовски благодарен, что он прошел.
Вспоминая об этом, я содрогаюсь.
Теперь у меня в доме был не дикий подросток, а женщина, которую удерживали против ее воли.
Мне должно быть чертовски стыдно за это.
Я был просто в полном замешательстве, недоумевая, что же такого было в этой маленькой дикой кошке, что так сильно меня задело, и почему, черт возьми, я думал о ней весь день.
Я был уверен, что Роман и Михей знают, что сегодня мои мысли были где-то в другом месте, потому что Роман смотрел на меня с пожирающей дерьмо ухмылкой на лице большую часть дня, а Михей смотрел на меня с тем же выражением, которое он придал Роману, когда дерьмо с ним и Райли только началось.
Ебать.
Я выключил зажигание на своем мотоцикле, и внезапная тишина заполнила воздух.
Я спрыгнул с байка и вошел в тихий, темный дом. Люси уже должна была вернуться в свой дом вместе с Кольтом, одним из моих братьев по клубу, и ее мужем.
Сначала я поднялся в свою комнату и понял, что она пуста, еще до того, как открыл ее. Только тот факт, что Эмми никак не могла сбежать с моими людьми снаружи, удержал меня от паники.
Куда она могла деться?
Я зашел в соседнюю с моей - комнату Брэкстона, который теперь находился под надежной опекой своей тети, - нашел ее пустой и отправился в старую спальню Кая.
Я обнаружил, что она свернулась клубочком под одеялом и безмятежно спала.
Как маленький ребенок, так уверенно ориентирующийся в окружающей обстановке.
Она даже не подозревала, что позади нее завелось чудовище, желающее овладеть ею и владеть ею полностью.
Я покачал головой и попытался успокоить свое сердце.
Что это было?
Почему, черт возьми, она так сильно повлияла на меня?
Черт, я даже к Веронике, маме Кая и Брэкстона не испытывал таких чувств.
Я был готов сделать ее своей старухой и предоставить ей все преимущества своего положения.
Но в то время, когда мы были вместе, клуб только начинал развиваться.
Я был чертовски занят, и все свободное время посвящал мальчикам.
Она должна была смириться с этим, но она ненавидела это. Она ненавидела быть на втором месте после мальчиков, и я не стал сопротивляться, когда она сказала мне, что хочет бросить все, включая своих сыновей - ее гребаных сыновей - и вернуться в Лас-Вегас.
Я могу быть кем угодно, но я никогда бы не бросил бы своих детей, и я не мог понять, как она могла это сделать. Брэкстон тогда был совсем маленьким. Он почти не помнил ее, но Кай точно помнил.
И оба моих мальчика пострадали из-за этого.
В этом доме никто не упоминал Веронику.
Это не имело бы значения, потому что единственная причина, по которой я позволил ей быть так близко ко мне, как она была, - это мальчики.
Но я ни хрена не чувствовал необходимости называть ее своей, защищать ее от всего плохого, что есть в этом мире, даже если это плохое происходило со мной.
Я не чувствовал, что мое мертвое сердце пытается биться при виде ее.
Я подошел ближе к Эмми, и от света в коридоре на кровати блеснуло что-то серебристое.
Я слегка нахмурился и достал кухонный нож, который она спрятала под подушкой.
Блядь, если бы я не старался не шуметь и дать бедной девушке поспать, я бы, наверное, рассмеялся от нелепости происходящего.
Что, по мнению этой девушки, должно было произойти?
Я возвышался над ней на целый фут и весил более ста килограммов.
Как много вреда, по мнению этой маленькой дикарки, она могла причинить?
Она была похожа на маленького котенка, пытающегося одолеть льва.
И я, блядь, правил этими джунглями.
Я ухмыльнулся, глядя на маленькую невинность, и стянул с нее одеяло.
Она была в моей одежде.
Она, блядь, хорошо выглядела в ней, но образ того, как я наряжаю ее в красивое, девичье дерьмо, завладел мной, и, блядь, в этом тоже была своя привлекательность.
Я мог бы представлять ее как королеву, одаривая ее всеми дорогими и красивыми вещами, но за закрытыми дверями одевать ее как свою маленькую шлюху.
Мою маленькую красивую секс-куклу.
Отмахнувшись от этой мысли и стараясь держать под контролем свой стояк, я поднял ее на руки.
Она сдвинулась и издала небольшой звук, а затем повернула голову и зарылась лицом в мою грудь.
Она не проснулась, когда я вернул нас в свою комнату и положил ее на свою сторону кровати, самую дальнюю от двери.