-Отпусти меня! - закричала я, с паникой в голосе.
Он покачал головой.
-Нет. Теперь тебе придется иметь дело со своим гребаным монстром.
-Мне это не нужно. Ты не мой.
Он не был моим. Не человеком и уж точно не был моим монстром.
Он прополз по моему телу, раздвинул мои ноги и устроился между ними, приведя нас в тоже положение, в котором мы находились утром.
В отличие от сегодняшнего утра, я не чувствовала желания, смешанного со страхом и опасениями.
Нет, сейчас я чувствовала только беспримесный страх.
Я боролась под ним, и он навалился на меня всем весом своего тела, прижав меня к мягкому матрасу и своему твердому телу.
-Доминик!
-Повтори мое имя, дикая кошка, - грубо сказал он, его глаза были дикими.
Он снова толкнулся ко мне, его твердая эрекция прижалась в самом интимном месте.
Мои ноги дрожали.
-Пожалуйста, прости меня.
-Какая чертова глупость.
-Пожалуйста.
Он не шевелился, но и не ослаблял своего веса, позволяя мне чувствовать его жесткое давление, ощущать, как он накрывает мое тело своим. Я чувствовала, что на мне лежит твердый мужчина, неподъемная ноша, которая не уменьшится, пока он сам не решит ее уменьшить.
Я была беспомощна под ним, не в силах сдвинуться с места под его весом.
Я встретилась с его глазами. В голубых радужках полыхал такой электрический огонь, какого я, кажется, не видела ни у одного мужчины.
Мои губы дрогнули, и выражение его лица немного изменилось.
Это было незначительно, и я почти не заметила бы его, если бы не смотрела на него достаточно внимательно.
Рот открылся, но ничего не вышло, и я не знала, почему вдруг возникло ощущение, что вся тяжесть мира навалилась на мои слишком маленькие плечи.
Его лицо расслабилось, апатия проступила в каждой черточке, и это почему-то только успокоило меня. Он не смотрел на меня с жалостью.
Не так, как было у людей на родине, когда они узнали, что со мной случилось.
Хриплый шепот: -Какая жалость. А ведь она была так талантлива, - эхом отдавалось в пустоте, и мне приходилось делать вид, что я их не слышу.
Это была одна из причин, по которой я решила переехать в другой штат. Я больше не могла с этим справляться.
А Доминик был другим. Монстры не могли сочувствовать другим, не так ли?
Почему-то это сделало его намного лучше.
Медленно подняв руки, я обхватила его за шею.
Он не остановил меня.
Он ничего не сказал.
На мгновение мне показалось, что он даже не дышит.
Я опустила руки на его шею, пальцы играли с короткими волосами, прежде чем притянуть его к себе. Он охотно поддался мне, и я зарылась лицом в его шею.
Сначала меня трясло, а потом были слезы.
Доминик на секунду напрягся и стал почти податливым в моих руках.
-Все хорошо, дикая кошечка, - мягко сказал он. От его успокаивающего голоса мне захотелось заплакать еще сильнее.
-Прости, - сказала я. Боже. Я чуть не причинила кому-то боль. Я чуть не причинила ему боль. Чтобы я делала, если бы он не успел вовремя увернуться?
Тошнота вырвалась на поверхность, и я быстро загнала ее обратно, не желая думать об этом. Я не могла.
-Все в порядке, - сказал он. Я не могла поверить, что он пытается меня утешить. Что-то в нас было не так, потому что я чувствовала себя утешенной.
Он переместил нас так, что он оказался лежащим на спине на кровати, а я - на нем. Я освободила руки от его шеи и положила их ему на грудь, перемещая свое лицо вверх, пока снова не уткнулась в его шею, вдыхая его запах.
Он был таким твердым подо мной.
Так реально.
В его форме было что-то успокаивающее, и, как бы глупо это ни было, я не хотела отпускать его.
Пока нет.
Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то вот так обнимал меня.
Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то обладал способностью заставить мир потерять для меня свое значение, пусть даже на бесконечно малый промежуток времени.
Я закрыла глаза, и он провел своими успокаивающими руками по моей спине.
Я не знала, сколько мы так пролежали.
Мне было все равно.
Я просто...
Я просто хотела остаться.
***
Мы недолго разговаривали, пока Доминик вел меня за руку вниз по лестнице и на кухню.
У меня не было сил что-либо говорить или делать, поэтому я не возражала, когда он взял себя в руки и начал готовить наши тарелки к ужину.
Он усадил меня на барный стул у огромного кухонного острова, и я наблюдала за его легкими движениями.
Он бросил на меня короткий взгляд, а затем вернулся к своим делам, и я подумала, каково это - быть таким человеком в мире, уверенным в своей роли в нем.
Только когда он поставил передо мной тарелку с горой еды, я поняла, что он наложил только одну порцию. Неужели он думал, что я сама смогу все это съесть?
Я нахмурилась и вопросительно посмотрела на него.
Он не ответил, протягивая мне свободную руку.
Я инстинктивно вложила ее в его, не успев толком подумать об этом, и он поднял меня со стула, чтобы сесть самому
Он хотел, чтобы я стояла и смотрела, как он ест?
Я сузила глаза при этой мысли, и готова поклясться, что его губы слегка дрогнули, прежде чем он схватил меня за талию и посадил на колени.
Я напряглась.
Меня это не должно удивлять, ведь мы уже были в таком положении.
Он подвинул тарелку ближе к нам.
-Доминик?
-Да? - спросил он, поддевая вилкой ростбиф и прижимая его к моим губам.
Я взяла его, медленно прожевала, прежде чем заговорить.
-Что ты творишь?
-На что это похоже, то что я делаю?
-Поддаешься фетишу кормления?
Он слегка хихикнул и покачал головой.
-Хочешь верь, хочешь нет, но у меня нет привычки кормить женщин.
-Или есть, - пробормотала я. Просто ему было слишком комфортно. Я наблюдала, как он взял себе немного еды.
Я должна была остановить его, но не делала этого.
Я позволила ему накормить меня ужином и наблюдала, как он откусывает свои кусочки между моими. Мы быстро покончили с тарелкой. Он осторожно помог мне встать на ноги и отнес тарелку в раковину.
Я молча наблюдала, как он повернулся и пошел ко мне.
Он взял меня на руки и направился в свою комнату.
Этот человек, очевидно, не знал, что такое личные границы, потому что у него их не было.
И я так устала от всего, что произошло: от слез, гнева и страха.
Я так устала.
Если его план состоял в том, чтобы измотать меня и сделать послушной...
Что ж, ему это удавалось.
Я обхватила его за шею и положила подбородок ему на плечо.
Я почувствовала, как он на долю секунды приостановился на лестнице, прежде чем продолжить.
Он усадил меня на раковину в ванной комнате, спиной к зеркалу, и смотрел на меня своими нечитаемыми голубыми глазами.
-Готовься ко сну, - хрипловато сказал он.
-Что, ты не поможешь мне почистить зубы? - сказала я, только наполовину шутя.
При этом одна его бровь приподнялась, в глазах блеснуло веселье, и он сделал движение, чтобы взять мою зубную щетку, рассчитывая на мой блеф.
Мои глаза расширились, и я выхватила ее раньше, чем успел он.
Он ухмыльнулся, и я спрыгнула с тумбы, оттолкнув его и вызвав у него легкое хихиканье.