-Мне кажется, я знаю имя, которое будет стоять во главе списка, - тихо сказал Роман.
Я кивнул в знак согласия. Трент всегда был маленьким скользким засранцем. Я позволил ему войти, потому что его старик поручился за него.
Джейкоб Хендерсон был вице-президентом "Королевской рати" задолго до моего вступления. Он также был одним из первых, кто присоединился ко мне, когда я создал повстанческую группу против первого президента, и он продолжал быть моим вице-президентом в течение нескольких лет, прежде чем Роман присоединился.
В результате неудачной перестрелки он получил тяжелую травму бедра и ушел с поста примерно в то время, когда Роман убил предателя, внедренного “Братством Мэнсона” - небольшой местной бандой, которая правила Сакраменто до моего прихода.
Банда была уничтожена нами через несколько лет после того, как Роман занял пост вице-президента.
Джейкоб умер от рака легких вскоре после того, как покинул свой пост: двадцать лет курения доконали его. У него было двое детей.
Его дочь Тэмми была постоянным членом клуба, и Трент пообещал стать таким же.
Я обещал Джейкобу, что присмотрю за его детьми, и с Тэмми все было в порядке, но Трент...
У меня уже давно были подозрения на его счет, но он не давал мне повода выгнать его из клуба или убить.
Но я бы не стал - не смог бы - смотреть сквозь пальцы только из-за того, кем был его отец.
Я собирался выяснить, является ли Трент предателем, работающим против клуба, и если да, то поступить с ним соответствующим образом.
Мы молча наблюдали за тем, как молодой человек занимает место за барной стойкой.
Он работал барменом уже несколько месяцев, и хотя на него жаловались, что он халтурит, он не делал ничего плохого.
-Действуй. Так или иначе, мы разберемся с этим дерьмом, - сказал я Роману.
Я слишком много работал над созданием клуба, чтобы сделать его таким, каким он был сегодня, и я не собирался смотреть, как все это сгорает в огне.
***
Я вернулся домой чуть раньше семи часов, и, по словам Люси, моя маленькая дикая кошка еще не ужинала.
Идеально.
В ближайшие недели в клубе начинается активная охота за крысами в рядах клуба, но пока все было спокойно.
Затишье перед бурей дерьма, и я бы воспользовался этим и проводил с Эмми как можно больше времени.
Я собирался приучить ее к моему присутствию, к моим прикосновениям... к моему поцелую. Пусть она привыкнет ко мне и к мысли о том, что ее держит чудовище.
Я спрыгнул с мотоцикла и направился в дом.
Люси стояла в фойе, сумочка висела на одном плече, а Кольт стоял рядом с ней.
Они связали себя узами брака пять лет назад, когда Кольт наконец-то вынул голову из задницы и попросил Люси выйти за него замуж. Он был моложе ее лет на десять, но любому было видно, как сильно он ее обожает.
Если кто и заслуживал счастья, так это Люси. Я знал эту женщину еще до того, как переехал в Калифорнию.
Она пришла в бар, где тусовались братья клуба “Королевская рать”, избитая и напуганная до полусмерти.
Большинство братьев игнорировали ее, не желая влезать в чужие дела. У каждого из нас в жизни происходило всякое, но, черт возьми, я не мог отказать ей в помощи.
Я всегда был неравнодушен к женщинам, и мне чертовски не хотелось думать о том, через что ей пришлось пройти, чтобы прийти сюда с вырванным клоком волос, сломанным носом и синяком под глазом.
Я забрала ее домой, и она жила со мной, помогая ухаживать за Каем и Брэкстоном, пока около семи лет назад Кольт не попросил ее переехать к нему.
Она улыбнулась мне, когда наши глаза встретились, и обхватила меня за плечи.
Я держал ее нежно, потому что, хотя она была не больше той избитой женщины, которую я нашел в баре, в ней всегда было что-то чертовски хрупкое. Я не хотел ненароком причинить ей боль.
Люси была не намного старше меня. Недавно она отпраздновала свой сорок пятый день рождения вместе с мужем, моими мальчиками и мной.
-Все так вкусно пахнет, - сказал я, когда она отстранилась. -Спасибо.
Она ласково погладила меня по груди.
-Я думаю, что Эмми испытывает некоторую лихорадку. Сегодня она почти не притронулась к обеду, и вообще вела себя тихо.
Я кивнул, заметив беспокойство в ее теплых карих глазах. Люси была неравнодушна к девушке.
Не удивительно. Эмми, казалось, пробуждала эти качества в людях, в том числе и во мне. Но, в отличие от других людей, в ней проявлялись все мои собственнические и защитные инстинкты.
Или, по крайней мере, я надеялся, что нет.
Я бы убил любого ублюдка, который посмел бы завладеть ею.
Теперь, когда я решил, что эта маленькая дикая кошечка моя, она должна была оставаться моей и ничьей больше.
Я отошел в сторону и позволил Люси и Кольту отправиться домой. Вероятно, они хотели сами поужинать и отдохнуть. Я остался в фойе после того, как за ними закрылась входная дверь.
Остались только я и маленькая дикая кошка, и впервые за тридцать восемь лет своей жизни я не знал, что делать дальше.
Как бы она ни боялась меня, она была в тоже время очарована.
Она не могла скрыть свою реакцию на мои прикосновения, как бы ей этого ни хотелось, и я не преминул воспользоваться этим в своих интересах.
Но все остальное...
Я не знал.
Я поднялся по лестнице. Дверь в мою комнату была слегка приоткрыта, и я увидел, что она сидит в кресле и смотрит в окно. Я приостановился на мгновение, пытаясь взять себя в руки, и толкнул дверь.
Она повернулась ко мне, но никак не отреагировала.
Мы смотрели друг на друга, и никто из нас не спешил разрушить тишину словами.
На ее коленях лежала открытая книга. Я не знал, откуда у нее эта книга, но был уверен, что Люси может быть к ней причастна.
Она была все еще в том же платье, в котором я одел ее утром, и что-то похожее на удовлетворение легло мне на грудь при виде ее.
Черт, что буду делать с этой девушкой, когда найду людей, ответственных за охоту на Брэкстон и разгром ее квартиры?
Отпустить ее?
К черту.
Она нахмурилась.
-Почему ты на меня так смотришь? Я сегодня ничего не сделала.
Я расслабился, борясь с ухмылкой, вызванной угрюмостью ее голоса. Я и не заметил, как нахмурился, пока она это не сказала. Я шагнул в комнату и продолжал идти, пока не оказался перед ней. Она откинула голову назад, чтобы посмотреть на меня.
Наклонившись, я взял книгу, лежащую у нее на коленях, и развернул ее, чтобы посмотреть на обложку: на ней был изображен мужчина, стоящий на балконе спиной к камере.
Она ничего не сказала, когда я положил книгу на тумбочку и потянулся к ней.
И не сопротивлялась, когда я помог ей подняться, ее руки провели по ткани платья, разглаживая образовавшиеся складки.
Эмми чувствовала, что я смотрю на нее.
Она не отводила взгляда, и я некоторое время наслаждался ее запахом и тем, как ее темно-каштановые волосы волнами спадают на грудь.
Образ ее на моей кровати, обнаженной, с разметавшись по подушке волосами, преследовал меня весь день, и мне несколько раз приходилось останавливать себя, чтобы не вернуться домой, к ней.
Господи, с каких это пор я не сдерживаю себя? С каких пор я позволяю себе так вести себя?
Она медленно посмотрела на меня, и ее ореховые глаза были светлее, чем утром.