Я покачала головой. Он вел себя достаточно собственнически по отношению ко мне, чтобы быть и тем, и другим.
Мы зашли в бар, и первое, на что я обратила внимание, - это множество людей.
Вокруг было очень много людей: кто-то толпился у бара, кто-то на танцполе, скрестившись друг с другом, кто-то сидел за разбросанными столиками.
Доминик не выглядел ошеломленным этой сценой, хотя я полагала, что он уже привык к ней.
Он маневрировал в толпе, и, как будто он был королем замка, все быстро уходили с пути, некоторые приветствовали его.
Я поймала взгляды нескольких женщин, мимо которых мы проходили, но ни одна из них не посмотрела на меня с приветливым выражением.
Неприятно, что первой моей мыслью было поинтересоваться, со сколькими из этих женщин он спал... или спит сейчас.
Я быстро отогнала эти мысли.
Большинство ночей он проводил со мной. Я была его единственным партнером по постели... так?
Я выдернула свою руку из его руки, потому что, как бы я ни пыталась рассуждать, я не знала ответа на этот вопрос.
Он повернулся ко мне, нахмурив брови.
-Малыш? - сказал он достаточно громко, чтобы я услышала его сквозь музыку.
Я открыла рот, но не знала, как объяснить, что я чувствую, не тогда, когда казалось, что толпа, музыка и вонь приближаются ко мне.
Не успела я собраться с мыслями, как к нам подошла грубоватого вида женщина байкер - вероятно, женский аналог Доминика - и, уперев одну когтистую руку в его грудь, наклонилась к его уху.
-Дорогой, - ворковала она. Я сузила глаза, глядя на них, а Доминик так и не отвел взгляда от меня, чтобы признать ее. Мне от этого не стало легче. -Я скучала по тебе.
Прежде чем Доминик успел ответить или отреагировать, я повернулась и пошла к входной двери.
Сердце громко стучало в ушах, когда я пробиралась сквозь толпу.
Впервые с тех пор, как Доминик забрал меня, я почувствовала себя в ловушке.
Выбора не было.
Он заставил меня влюбиться в него самым ужасным образом, в то время как у него была свобода делать все, что ему заблагорассудится, а я все еще не знала, в каком положении мы находимся.
Я уже почти дошла до двери, когда руки обхватили меня за талию и потянули вверх. По реакции своего тела я поняла, что это Доминик. Даже когда я была зла и растеряна, я все равно не могла скрыть, как сильно он на меня влияет.
-Нет, отпусти меня! - сказала я, борясь в его объятиях. Несколько человек посмотрели в нашу сторону, но никто не пришел мне на помощь. Все посмотрели на Доминика и отвернулись, делая вид, что не видят ни этого зверя, держащегося за меня, ни того, что он ведет нас дальше в бар.
Мы прошли мимо женщины, которая дотронулась до него, и я посмотрела ей в глаза.
Она бросила на меня взгляд, полный отвращения, что только заставило меня еще больше напрячься.
Доминик открыл дверь в подсобку и вошел, с грохотом захлопнув ее за нами. Я все еще слышала музыку снаружи, но она была слабой. В этой маленькой темной комнате мы словно попали в другой мир.
Я огляделась, пытаясь взять дыхание под контроль.
-Ты успокоилась? - спросил Доминик, грубо.
-Нет, - усмехнулась я. -А теперь отпусти меня.
Он издал небольшой вздох, как будто я была неудобством, с которым ему приходилось иметь дело, и это только больше разозлило меня.
Если я доставляю столько неудобств, он должен был просто отпустить меня.
Он сел на диван, придвинутый к стене рядом с дверью, и усадил меня к себе на колени. Я старалась, чтобы между нашими телами было как можно больше пространства.
-Что ты делаешь? - спросила я.
-Разговариваю с тобой.
Я не повернулась, чтобы посмотреть на него. В углу стояла небольшая лампа, которая давала немного света в комнате, но он был не таким ярким, как в баре. Доминик крепко обнял меня и притянул к себе, так что моя спина оказалась прижатой к его теплой груди, а его твердый член уютно устроился между моей попкой.
Я напряглась, когда почувствовала это. Господи, неужели он никогда не был не твердым?
-О чем нам говорить? - спросила я, стараясь не обращать на это внимания. Я извивалась на его коленях, пытаясь освободиться.
Он наклонился вперед, его губы коснулись моего уха.
-Не двигайся, иначе мы закончим трахаться раньше, чем поговорим.
Я задохнулась и повернулась, чтобы увидеть его темно-синие глаза, пристально смотрящие на меня.
-Когда это тебя остановит?
-Когда я умру, - серьезно ответил он.
-Это то, что ты говоришь себе, когда ты с кем-то другим?
Он ничего не сказал. На мгновение я почувствовала себя голой. Уязвимой. Мне хотелось, чтобы он перестал смотреть на меня так, как смотрел.
Затем его губы растянулись в широкой ухмылке.
-Так вот в чем дело?
-Я не понимаю, о чем ты говоришь, - возразила я.
-Ты ревнуешь, - сказал он, и в голосе этого ублюдка прозвучало слишком много радости.
-Нет. Это не мое дело, с кем ты проводишь время. Но я бы хотела, чтобы ты оказал мне любезность и больше не прикасался ко мне. Особенно когда ты всегда забываешь надеть презерватив. Я не хочу ничем заразиться.
Это стерло улыбку с его лица.
-Не было никого, кроме тебя, женщина. И если ты этого не видишь, то ты чертовски слепа, - прорычал он.
Я отпрянула от гнева в его голосе, хотя на самом деле я его не боялась. Мне стало интересно, когда я перестала бояться Доминика, а стала жаждать его.
Он сделал глубокий вдох.
-Мне Роман выебал мозг направо и налево из-за тебя. И ты думаешь, что я ухожу, трахаюсь с кем-то еще? Когда, черт возьми, ты думаешь, я смогу найти время для этого?
-О, Боже. Ты просто такой романтичный, - проговорила я.
Он схватил меня за грудь и ущипнул за сосок за комментарий.
-Эй! - я отодвинулась назад, сжимая свою грудь.
Его член дернулся.
-Блядь, ты хоть представляешь, как ты сводишь меня с ума?
-Ну, если это столько же, сколько ты сводишь меня с ума, то я бы сказала, что это неплохо.
Он закатил глаза и погладил меня по затылку. Я сопротивлялась.
-Что ты делаешь? - прошептала я. Как будто боялась, что нас кто-то увидит.
-На что это похоже, то что я делаю? Я тебе напоминаю.
Он прижался своими губами к моим.
Мои руки были прижаты к его груди, когда я пыталась оттолкнуть его... сначала.
Но чем дольше он меня целовал, тем быстрее я забывала, зачем вообще боролась с ним.
Его язык высунулся и лизнул меня между губами, после чего снова прижался к моим губам.
Он повторял это действие до тех пор, пока я не почувствовала, что мои губы сами собой раздвигаются, и Доминик просунул свой язык в мой рот, скользя им по моему языку и вызывая слабый стон с моих губ.
Блядь.
Руки, которые я положила ему на грудь и которые боролись с ним, предали меня, когда вместо того, чтобы оттолкнуть его, я вцепилась в его рубашку, прижимая его к себе.
Я боялась, что он отстранится, а я не была к этому готова.
Он углубил поцелуй, и я проиграла битву.
Я полностью повернулась к нему, и он помог мне снова устроиться у него на коленях. Мы долго возились, но потом оказались лицом к лицу, ноги по обе стороны от его бедер, и я с размаху насадилась киской на его твердый член.
Он издал низкий стон в мой рот, и этот звук пронесся между нами, заставляя меня еще больше возбуждаться.