-Конечно, - сказал он без колебаний, как я и знал. -Я тебя не подведу.
Глава 22
Доминик
Я вернулся домой чуть позже шести, после того как ввел Романа в курс дела и помог отобрать двадцать братьев для поездки в Лас-Вегас. Нападение должно было состояться сегодня вечером, и мне нужно было чем-то заняться, чтобы отвлечься от всего этого.
Я пошел домой к Эмми.
Мне казалось, что я никогда не проводил так много времени дома, но когда все пошло прахом, мне нужно было вернуться домой к ней.
Чтобы потерять себя в ней и напомнить себе, что есть вещи, за которые стоит бороться.
Было ощущение, что я уже давно не живу для себя. Все, что я делал, было для клуба и для моих мальчиков. Но я пожадничал и забрал Эмми себе.
Я забрал ее из ее жизни и привел в темноту своего мира.
Я должен чувствовать себя чертовски виноватым за это.
Тем не менее я этого не чувствовал.
Я держался за Эмми обеими руками и не собирался ее отпускать. Я нашел ее у пианино, она возилась с клавишами, но ничего не играла.
-Сыграй что-нибудь для меня, - сказал я хрипловато.
Она подпрыгнула на метр в воздух, повернулась ко мне и схватилась за грудь.
-Господи, ты меня напугал.
Я подошел к ней и положил одну руку на ее маленькое плечо. Она не вздрогнула.
Я смотрел в ее завораживающие гетерохромные глаза, теряясь в них.
-Сыграй что-нибудь для меня, - сказал я. Я по-прежнему мало что знал о жизни Эмми до ее приезда в Калифорнию. Если бы я захотел, то, наверное, смог бы найти причину, по которой ее руки были такими, но я хотел услышать это от нее самой.
Очевидно, что все случившееся до сих пор влияет на нее. Она мало говорила о музыке, хотя, казалось бы, она была огромной частью ее жизни. Черт возьми, несмотря ни на что, она сделала карьеру. Я хотел услышать эту историю из ее уст.
Я хотел, чтобы она мне все рассказала, чтобы она мне все отдала.
Я хотел, чтобы она доверяла мне - и я буду до жути осторожно с ней обращаться.
Я ждал, что она скажет мне "нет". Придумает какую-нибудь отговорку.
Она прикусила губу, в ее глазах что-то вспыхнуло и сделало их скорее карими, чем зелеными, после чего она медленно опустилась на скамейку и похлопала по пустому месту рядом с собой.
Я молча сел, и ее тепло охватило меня, как теплые объятия.
Она сделала глубокий вдох, а затем, опустив руки на клавиши, заиграла песню, которую я никогда не слышал.
Мелодия была призрачной и прекрасной. Я наблюдал за тем, как ее тонкие пальцы двигались по клавишам. Ее левая рука играла, казалось, всего две простые ноты, а правая выполняла основную работу.
Она делала это без особых усилий. Легко и чертовски эффективно. Я был в восторге от нее.
Блядь.
Она повернула голову и посмотрела на меня, продолжая играть. На ее лице плясало счастье, и я понял, как сильно я хочу, чтобы оно не исчезало. Я готов сделать почти все, чтобы так оно и было.
Затем она нахмурила брови, и на ее лбу выступили несколько горошинок пота.
Я тоже нахмурился.
Она выглядела так, словно ей было больно, и я не понимал, почему, пока не раздалась резкая нота. Она перестала играть. Не нужно было быть экспертом в музыке, чтобы понять, что она взяла не ту ноту.
Какое-то время мы ничего не говорили друг другу.
Эта единственная неверная нота работала против всех остальных правильных, которые она играла, и она, черт возьми, затмевала все хорошие ноты.
Я не знал, что творится в ее голове, но это не могло быть хорошо. И я не знал, что, блядь, сказать, чтобы все стало как раньше. Чтобы вернуть то счастье, которое я видел в ее глазах.
-Эмми...
Она соскользнула со скамейки и, ничего не говоря, побежала вверх по лестнице.
Через несколько минут в пустом доме раздался громкий хлопок двери спальни. Я сжал кулаки, глядя на лестницу.
Блядь.
Я подождал немного, прежде чем последовать за ней.
Она сидела на своем месте в кресле и смотрела в окно на уличный фонарь.
Ее колени были подтянуты к груди, а руки переплетены, как будто она пыталась сделать себя как можно меньше.
Я стоял на пороге и смотрел на нее. Она выглядела такой чертовски грустной. Все, что мне хотелось сделать, это заключить ее в свои объятия, но я не был уверен, что ей это нужно или она хочет этого от меня.
-Эмми. Все в порядке...
-Нет, это не так, - перебила она.
Я кивнул и шагнул к креслу, опустившись коленями на пол.
Я схватил ее за руки и она позволила мне.
Я посмотрел на шрамы, уверенный, что когда это случилось, было еще хуже, а так же, что боль, которую на перенесла, была невообразимой.
-Он топтал ногами мои руки, потому что не хотел, чтобы я уехала в Нью-Йорк без него, после того как мы узнали, что меня приняли в Джульярд на композиторскую стипендию.
Моя челюсть сжалась, но я ничего не сказал, хотя и хотел. Я хотел знать, кто этот гребаный ублюдок.
-Он был моим первым парнем. Мой первый поцелуй... мое первое все. Я всегда была так сосредоточена на музыке, что в старших классах у меня не было времени на свидания. Но он был другим. Он был единственным, кто, похоже, действительно меня заметил. Теперь, когда я стала старше, я понимаю, что так казалось только потому, что он хотел, чтобы я это видела. Мне только что исполнилось семнадцать, а ему было... ему было двадцать восемь. Он был старше меня, гораздо опытнее меня, и я позволила себе так увлечься первой любовью, что не поняла, насколько испорченными были наши с ним отношения.
Семнадцать?
Черт меня побери, ей было всего семнадцать, когда она встречалась с этим ублюдком
-Детка, чтобы он ни сделал, это не твоя вина. Ты ведь знаешь это, не так ли? - она пожала плечами.
-Часть меня знает это, но иногда мне кажется, что это так. Мне кажется, что я стала слишком жадной. Слишком высокомерной. Я пожертвовала почти всем, чтобы попасть в “Джульярд”, и, возможно, это то, что я заслужила.
-Чушь собачья, - решительно сказал я. Не в силах больше выдерживать расстояние между нами, я встал и заключил ее в объятия.
Я пересел на кровать и усадил ее к себе на колени. Она зарылась лицом в мою грудь, и я крепко обнял ее.
-Его родители владели бухгалтерской фирмой в Неваде, и он не мог покинуть штат, - сказала она, прижавшись лицом к моей груди. -Он готовился к тому, что скоро возглавит семейный бизнес, и хотел, чтобы я осталась и была мамой наших будущих детей. Я уже закончила школу, у меня впереди была вся жизнь, и, хотя я любила его, для меня не имело значения, будет ли он со мной в этом будущем. Все, что имело для меня значение, - это Нью-Йорк. Думаю, он тоже это понимал. Сразу после того, как он рассказал мне, как он видит нашу жизнь, я наконец поняла, насколько по-разному мы представляли себе развитие отношений. Через неделю я порвала с ним.
Она вздрогнула, и я почувствовал, что то, что она собиралась сказать дальше, будет нелегко. Я поднял руку и погладил ее по волосам, пытаясь хоть как-то утешить.