- Не рыпайся, курочка, - просвистел на ухо, мои губы задрожали.
Комната была наполнена угрюмыми мужиками, выглядевшими свирепо и устрашающе одновременно. Взгляд остановился на мужчине – рослом, с широким разворотом плеч. Короткие светлые волосы. Одет в деловой костюм, но понимаю – это всего лишь камуфляж. Он оборачивается, сканируя все вокруг взглядом – острым, цепким, неприятным. Его лицо – слишком мужественное. Не могу сказать с первого раза – красив он или нет. Опасный и беспощадный. Матерый. Хищник. Вижу завитки тату, что окутали его шею и выглядывают из – за ворота белоснежной рубашки. Светлые глаза, голубые, смотрят, словно насквозь просвечивают. Смотрят как на пустое место. Его взгляд на доли секунд задерживается на мне, мои ноги дрожат, я оседаю, но больная хватка амбала не дает мне упасть. Ощущаю энергетику, что исходит от этого мужчины. Жесткая. Жуткая. Я знаю, кто пришел к нам в дом. Олег Яворский. Его неделю назад показывала мне Аська. Он – криминальный авторитет. Как говорила подруга, он один из тех, кто держит наш город. Другими словами – бандит. И мои родичи связались с ним.
Яворский уселся в кресло, вальяжно развалился. Кресло заскрипело под его весом, казалось под ним маленьким, игрушечным. Он бы хорошо смотрелся на троне, с массивной короной на голове, в выделанных шкурах вместо строгого костюма интеллигента. Дрожь пронзала мое тело, на висках выступил противный холодный пот. Амбалы окружили тетку, дядю, сестер. Повисла давящая тишина. Яворский сидел молча, сверлил взглядом дядю Лешу, который уставился в пол, его руки подрагивали. Тишина окрашивалась напряжением, которое скоро рванет.
- Он что, немой? – спросил Яворский, обращаясь к мужику, что стоял около него, рядом с креслом, похожий на Халка; массивный, с выпирающим животом, что натягивал темный свитер, подпертый кожаным ремнем, что вот – вот треснет, не выдержав напор.
У Яворского был приятный баритон. Насыщенный. Пугающий. Что – то таилось в его тоне - неуловимое, угрожающее.
- В прошлый раз говорил, - недобро усмехнулся Халк, его губы прятались в черных усах и густой бороде, при том голова – выбрита, на ней прыгали блики света из окна.
Один из бандитов пихнул дядю Лешу, тетка вышла вперед, заговорила высоким дрогнувшим голосом:
- Мы вернем половину долга. И просим еще отсрочку, под проценты…
- Заткни тетку, - сказал Яворский; его люди тут же схватили тетю Оксану, она завизжала от страха.
Сестры начали всхлипывать, Марта попыталась вырваться, закричала:
- Не трогайте мою мать, уроды! Суки! – получила оплеуху, осела.
Тетку затолкали в комнату, увидела, как один из амбалов достал пистолет, зашел следом – крики прекратились.
Дядя Леша направился к серванту, достал полиэтиленовый пакет – внутри, похоже, была коробка.
- Вот, - протянул он Халку. – Здесь половина. Я прошу еще отсрочки, под проценты, - проскрежетал он.
За какие – то считанные дни дядя превратился в старика – сгорбился, едва перебирал ногами, посерел лицом. Один из бандитов принялся пересчитывать деньги, а я гадала – зачем дядя и тетя связались с бандитами, на что им нужны были деньги… У них был свой бизнес – магазин стройматериалов, который приносил неплохой доход. Я это знала, так как помогала в бухгалтерии, стояла на кассе, заполняла часть накладных.
- Что ты можешь предложить мне, чтобы я дал тебе отсрочку? – усмехнулся Яворский.
Только сейчас я поняла, что все это время смотрела на этого мужчину, не отрываясь. Следила за каждым его движением, скупой эмоцией, как кривились в презрении его губы, красивые и чувственные. Определенно, внешне он был привлекательным, но внутри – словно пуст. Выжженная пустыня. И холод. От него веяло холодом. У меня немели пальцы ног и рук, словно кровь в них стыла. Даже руки амбала, что держал меня, не могли согреть, хоть жгли кожу огнем.
Дядя Леша невнятно промычал.
- У тебя есть много видных девок, дядя, - неприятно заржал Халк, принимая пакет с деньгами; бандиты загоготали.
Дядька озадачено повернулся, смотря на дочерей. Потом до него дошел смысл сказанного. Он медленно повернулся в мою сторону, смотря обреченно. Я замерла. Смотрела на него, не мигая.