–Я шла домой, дверь была открыта, я заглянула, а он лежит, –с порога выпалила я.
Чанёль бросился к отцу, на нем не было лица, под глазами синяки, будто он вечность не спал.
–Нужно в больницу, Чан, –спокойно сказал Сехун.
–Нельзя, его могут найти! –выкрикнул Чанёль, но тут же осекся.
–Если он умрет, искать будет некого!
Чанёль отвел глаза, потер виски. За что все это свалилось на него?
–Звони, –твердо сказал он.
За все время пока ехала скорая, пока мы направлялись в больницу, Чанёль не проронил ни слова, только смотрел то на меня, то на Сехуна, словно затравленный зверь, который не знает выхода из капкана. Я крепко сжала руки в кармане, борясь с желанием обнять его, прижать к себе и никогда не отпускать. Я так жалею о том, что называл его монстром. все что он делал, все было ради его отца и меня.
Когда мы наконец добрались до больницы, и отца Чанёля забрали в противошоковое отделение, мы втроем остались сидеть в приёмном отделении неотложки.
–Схожу за кофе, –сказал Сехун и неслышно ушел.
Мы остались вдвоем. Я и Чанёль. Он был так бледен, волосы непослушно торчали во все стороны. Я невольно коснулась их, дрожащей рукой. В ту же секунду, Чанёль обнял меня и прижал к себе. Так крепко, что я едва могла дышать. Чанёль весь дрожал, и вжимался в меня все крепче и крепче.
–Все наладится, –прошептала я, гладя его по спине, такой сильной и крепкой, на которую свалилось слишком много.
–Я боюсь не справиться, –голос Чанёля дрожал. И без того хриплый, он казался совсем призрачным.
–Ты не один, я с тобой, твой друг. Я всегда буду на твоей стороне, против всех, против всего мира, если понадобится.
–Не хочу, чтобы ты пострадала.
–Это мой выбор, и я ни о чем не жалею, слышишь?
–Да, –прошептал Чанёль, отстраняясь. в глазах его блестели слезы.
–Я с тобой, только не отталкивай, –я смахнула слезинки, и постаралась улыбнуться.
–Спасибо, что заботишься о нас. Моя семья принесла тебе только хлопоты и травмы, –в глазах Чанёля все еще стояла боль.
–Скучно точно не было!
–Кофе! –бодро объявил Сехун и вручил нам по дымящемуся стаканчику.
–Спасибо! –от души поблагодарила я.
–Ерунда! –отмахнулся Сехун, и присел рядом с Чанёлем.
–Айлин, иди домой, отдохни, мы побудем тут, –Сехун похлопал меня по плечу.
–Все ведь будет хорошо? –я растерянно смотрела на них обоих.
–Обещаю, –Чанёль обнял меня, и краем глаза я увидела, как Сехун отвел взгляд.
–Как только освободишься, приходи, чаю попьем, –шепнула я на ухо Чанёлю.
–Обязательно!
Стоя у выхода из больницы, я вдыхала немного прохладный воздух, не зная, что же делать дальше. Не в том смысле, чем заняться в выходной, а в том, что делать со своей жизнью. Чанёль ворвался в нее словно вихрь, сметая все на своем пути. Я была рада этому вихрю, этой буре, которая всколыхнула мою все мое существование. Поняв, что есть проблемы пострашнее ПМС, например одиночество, чувство беспомощности, я иначе взглянула на мир. Еще, теперь я совершенно не представляла жизнь без объятий Чанёля. Он будто был всегда, всегда рядом, всегда сильный, но сегодня увидев его растерянность и страх за отца, я поняла, что тоже должна быть сильной, одному Чанёлю не справиться. Никто не должен быть один в трудные времена. Возможно, если бы еще в Корее кто –то оказался рядом и поддержал Чанёля и его отца, все сложилось бы иначе.
Хмурое небо сыпало мелкой моросью, и я, накинув капюшон, направилась домой. Ветер крепчал, дождь усиливался, и к тому времени как я добралась домой, была насквозь промокшей.
Сразу приняв горячий душ, я забралась в постель. Тщетно пытаясь согреться, я куталась в одеяло. Время шло, и меня стал бить озноб. Да уж, с таким никчемным иммунитетом мне стоить быть осторожнее. Не хватало еще заболеть, но кажется, именно это и произошло.
Время тянулось бесконечно долго, и температура наверное поднялась. Я не могла даже выбраться из –под одеяла. Где –то звенел телефон, но мне казалось, что я где –то под водой, и звук идет словно из толщи мирового океана.
За окном уже стемнело, а все еще не могла встать. Кто –то громко стучал в дверь, снова и снова. Кое как выбравшись из постели, на ватных ногах я добралась до двери, и с третьей попытки, наконец открыла дверь.
На пороге стоял раскрасневшийся Чанёль. Щеки его были такие же красные, как и волосы, торчавшие во все стороны.
–Ты почему трубку не берешь?! –закричал он. Я что–то промямлила в ответ, не совсем владея языком.
–Что с тобой? Тебе плохо?
–Кажется, да, –я устало кивнула, крепче держась за ручку двери.