Сжал игрушку в руках. Стоит, угрюмо буравит меня тёмным взором.
То есть на удостоверение ему плевать, а машинку отобрал? Неправильный какой-то получается маньяк.
- У тебя есть сын?
- Есть.
- А он не здесь живёт?
- Ты начинаешь задавать слишком много вопросов.
"Наверное, жена имеется" - подумала, переводя взгляд на правую руку похитителя.
Кольца нет. Но, может он просто его не носит.
Дома ждёт любимая женщина, а он тут девушек невинности лишает на даче.
Мужчина с прищуром наблюдает за тем, как в моих мозгах вращаются шестерёнки.
- Что за выражение лица? - спрашивает он.
- Не сходится... - заторможенно отвечаю. - Как ты можешь быть следователем и маньяком одновременно?
- Во - первых, Старшим следователем, - насмешливо подчёркивает маньяк, который сейчас, наверняка, станет отрицать факт своего маньячества. - А во - вторых, я - не маньяк. - Что и требовалось доказать. - Уже говорили на эту тему.
- Ты меня изнасиловал!
- Серьёзно? Доказательства есть?
- А зачем они мне? Я напишу заявление наверх и с тебя снимут погоны, - с презрением выдала, уперев руки в бедра.
С привычной ухмылкой мужчина отразил все мои обвинения:
- Даже после траха не растеряла наивности... - сокрушённо заметил он. - Ляль, ты в каком мире живёшь? - Сам спросил - сам ответил. - Понятно. Хочешь что б над тобой посмеялись взрослые мужики? Твоё заявление будут читать, как роман, и дрочить на него в перерыве. Особенно если не поленишься в подробностях описать, как я тебя насиловал. Так что не страдай ерундой. Деньги отработанные получишь, как я и обещал. Утром отвезу куда скажешь.
Меня буквально затрясло от несправедливости.
В каком мире я живу? В том, где есть такие наделенные властью сволочи!
Не нужны мне его деньги, а вот желание расцарапацать физианомию Богдана Алексеевича становится ну просто невыносимым.
Подумать только... Богдан. Имя то какое шикарное! Оно не подходит для злодея.
- У тебя эмоции атрофированы? Как ты можешь все это говорить? У самого не ёкает?
- Ёкает, ляль. Но больше екаться с тобой нельзя. Я и так перестарался.
Сначала не поняла, а потом кааак поняла о чем он...
- Тебе хана! - гневно пообещала, сверкнув зло глазами. - Я выпущу всю твою кровь.
- Сама то понимаешь, кому угрожаешь? - насмешливо отразил мою бессильную ярость майор Суворов. - Спать ложись. Завтра поговорим.
Ну, Богдан Алексеевич...
Ну, погоди!
Глава 11
Майор Суворов оставил меня одну, заперев в комнате, как узницу.
Длинная ночь уже перетекла в фазу бесконечная и я сдалась. Свернулась клубочком в толстом пушистом одеяле на широком кресле, уставившись в одну точку.
Лечь на кровать, где несколько часов назад распрощалась с невинностью, просто не могла. В первую очередь из-за воспоминаний, которые прямо - таки душили.
Уговорила себя, выбросить все мысли из головы и на время забыться сном, иначе утром не будет сил бороться с оборотнем по имени Богдан Алексеевич.
Желудок скрутило от голода, а рот наполнился слюной, как только заметила на журнальном столе красочную коробку шоколадных конфет в форме морских ракушек.
Долго испепеляла их голодным взглядом, но взять так и не решилась.
Почему-то показалось, что конфеты мужчина купил сыну. Я стану воровкой, если попробую хоть одну, нагло ограблю ребёнка.
Веки потяжелели и спустя минуту я очутилась в крепких объятиях Морфея.
***
Сознание возвращалось постепенно. Вместе с болью в промежности и ненавистью к майору Суворову.
Медленно растерев сонные веки костяшками пальцев, сощурилась от пронзительно - ярких лучей, нацелившихся лишить зрения любого, кто задержит на них взгляд. Плотнее закутавшись в одеяло, направилась к широкому окну, навстречу Солнцу - убийце.
На чужом дворе стоял ясный день. Тёплая, сухая погода явилась сюрпризом после значительного похолодания в начале недели. "Бабье лето" - радостно пропела я, не сводя глаз с ярко - жёлтых листьев берёз, за которыми, словно гиганты, виднелись вечно - зелёные сосны и ели.
Машины монстра во дворе не было.
Глупо улыбнувшись собственным мыслям, метнулась к выходу.
С замирающим в груди сердцем, сжала ручку межкомнатной двери, медленно потянув её вниз. И какого же было моё удивление, когда она поддалась.
Осторожно ступая по паркету, вышла в коридор.
Дом был погружен в тишину. На втором этаже находились ещё две комнаты. Обе оказались запреты. Первый этаж пустовал. Большой мягкий диван и широкая плазма являлись главными экспонатами гостиной. Повсюду царил идеальный порядок.