Волшебник пытался несколько раз перехватить мальчика между занятиями, однажды, даже бежал за ним до комнаты наказаний. Как староста, Мэрл теперь самолично отсчитывал удары палок на спинах нерадивых учеников, и если замечал, что наказуемый не доволен, то прибавлял от себя, впрочем, не зверствовал как его предшественник, Вэл. Он не испытывал наслаждения, от вида чужой боли, Дерек уважал в нем эту черту.
Но, после того ночного разговора, Мерлин казалось, перестал его замечать, нарочито громко здороваясь с учеными, он только едва заметно кивал в сторону, напрягшегося мага. Тео становился все более настойчивым, Дерек метался между ними, с каждым днем, ситуация только запутывалась еще больше. Мерлин держал его на расстоянии, точно насмехаясь. Теперь маг жил только одни желанием увидеть его. На завтраке, сидя в окружении монстров, мальчишка так аккуратно облизывал свои пальцы, что не только толстобрюхий извращенец Вилли, половина зала замирала в восхищении. Дерек злился, на себя, на Мерлина, злился на весь свет. Это состояние изматывало, он перестал ходить на работу, отговариваясь нездоровьем, принялся следить, когда темно-каштановая голова мелькнет в общей толпе. Дежурил у класса, слонялся на переменах, но староста школы ускользал. Наконец Дерек не выдержал, сам подошёл к Мэрлу на глазах всей школы.
Хватит, - твердо произнёс он. - Я не знаю, что ты делаешь, несомненно, это чары, или даже колдовство! Прошу оставь меня в покое.
Ты усомнился в моем совершенстве Дерек. - Отозвался монстр, - это непростительно. Ты сказал, что я не имею чувств? А именно они, делают вас слабыми, и ты вскоре покажешь всем, что я был прав.
Его дьявольский смешок, отозвалась погребальным колоколом в ушах Дерека. Тот понимал, что ему вынесен приговор, и Мерлин уже держит палку для экзекуции, готовясь отсчитывать удары.
Дереку вдруг стало смешно, тринадцатилетний подросток предлагал любовь, даже больше, навязывал её, как наказание. Умолять это чудовище о снисхождении было бесполезно, только он мог решать, сколько провинившийся получит ударов.
У себя в комнате ученый залез в сундук, - зелье для подъёма сил, отрезвляющий настой, вытяжка из корней мандрагоры, как универсальное средство от всех болезней.
Он достал со дна волшебную палочку.
И не думай, - заметил Тео, - министерство запретило любые методы волшебного воздействия на учащихся.
Молодой маг вздрогнул, Теодор стоял в дверях.
Положи палочку на место. Я вижу, что ноша стала тебя тяготить. Мальчишка играет тобой. А ты и лапки вверх поднял, какой ты после этого гриффиндорец? Давай включайся. В игре важны оба партнера. Сделай вид, что поддаёшься его чарам, и когда он будет уверен, что победил, мы выставим его на посмешище перед всей школой.
-Я не понял вас. Вы предлагаете мне, переспать с Мерлином?
Тео серьезно кивнул.
-Ну, спит же Вилли, гоблиниха с её идиотским именем, мсье Роланд, даже мадам Бьянка по субботам, прибегает к омолаживающему воздействию его услуг, чем ты хуже. Заодно проверим и еще одну мою мысль, если мальчишка пользуется сексом, как оружием, значит, в нём есть задатки инкуба. А зная наверняка его сущность, можем прогнозировать его дальнейшие поступки.
Дерек отступил, стараясь быть как можно дальше от мага.
Я не буду спать с подростком! Если вам так важно подтверждение ваших теорий, почему бы лично не проверить их. Я увольняюсь. И больше не участвую в экспериментах!
Дерек!
Кончено, я больше не ваша кукла.
Он с раздражением толкнул Тео в грудь. Ученый даже не покачнулся. В упор глядя на взбунтовавшегося подчинённого, попытался его урезонить, но Дерек не желал успокаиваться, он выскочил во двор, в злобных слезах, бросился вон из проклятого места, - Тео, Мерлин, Велма кружились в одном ужасающем водовороте чувств, он кричал, но не слышал себя!
Ноги сами несли на огненную границу. Задыхаясь от встречного жара, в бессилии упал ничком на землю, зарываясь пальцами в песок.
Его любовь, его чувства, зачем, зачем так больно, он хотел понять, и вдруг сознание очистилось – он ревновал, ревновал мальчишку. Того, кого более всего ненавидел, безумно, отчаянно ревновал. Почему! Билось в мозгах, - почему он! Они!
Как видишь, я был прав, - Мерлин стоял рядом, задумчиво смотря на пламя, - твои чувства – твоя слабость. Избавься от них, и ты приблизишься ко мне.
Дерек боролся с желанием прижать к себе это холодное божество, рыдать , плакать, вымаливая частицу его внимания, готов был столетиями ждать его улыбки. Он напрягся, - Велма, смешные рыжие косички, коротенькая мантия, её первое – «люблю», его первый поцелуй. Образ мальчишки рассыпался как разбитая мозаика. И он понял свою силу.
Нет, - тихо прошептал Дерек.- Ты не смог заглушить настоящей любви, что живет в моем сердце. Потому, что только именно чувства, делают нас, по настоящему, сильными. А ты подменяешь их своим извращенным умом, но это не лучшая замена. Мне жаль тебя.
С этими словами он твердо шагнул в огонь.
Мерлин был в бешенстве, впервые он потерпел поражение. И от кого, от слабака, кого он и за соперника не считал, кто должен был приползти к нему на коленях, умоляя о любви. Его сущность инкуба, клокотала в венах, он мог любого заставить преклонятся перед собой, а этот мозгляк, с его трижды проклятой мертвой подружкой, осмелился, сопротивляется, и пошел на смерть, ради сохранения любви.
Это надо было понять, и взять как оружие. Мэрл вдруг успокоился, и даже начал улыбаться. Ему положительно понравились новые условия игры, то, на что он раньше не обращал внимания, могло стать мощнейшим средством наступления.
Он захохотал и громко крикнул.
Чувства!
Мэрл усердно обводил контур летящей птицы на широком листе пергамента. Уроки рисования были для него отдохновением от текущих забот. Последнее время он все глубже увязал в общественной деятельности, обязанности старосты становлись, все более обременительны. В те немногие часы, когда он отдыхал на уроках, то являл собой пример прилежания. Учитель заглянул к нему в рисунок,
Птица с одним крылом, - такого не бывает.
Извините, господин учитель, это полптицы, другая половинка на обратной стороне .
Он перевернул нарисованное, и указал на, просвечивающий контур.
Вот и вторая половина.
-Выходит на твой рисунок надо смотреть сразу с двух сторон?
Да!
Полный бред!
Мальчик пожал плечами и возвратился к прерванному занятию.
В голову лез вчерашний разговор с главой оборотней. Мерлин подстерег его, после обеда, когда эти существа по обыкновению, расположились на отдых, в дальнем конце прогулочной площадки. Бесшумно приблизившись, он сел на землю, раньше, чем предводитель успел выразить своё недовольство. Некоторое время они молчали, Мерлин беззаботно перебирал пальцами густые пряди, сплетая их в одну из хитроумных косичек. Сильвер ждал, внутренне сжавшись, этого разговора, и одновременно боялся начать.
Вас не было на собрании ордена, - точно речь шла о
забытом уроке, беспечно сообщил староста школы, - неотложные дела?
Сильвер, глава клана оборотней, не был знаком с дипломатией, даже слова такого не знал, поэтому просто ответил.
Пытаешься на нас одеть ошейник? Не получится, оборотни свободный народ, мы не признаем власти.
Рука Мерлина замерла на мгновение, но сразу же продолжила манипуляции с волосами.
Уважаю ваше стремление в свободе. Знаешь Сильв, меня до двенадцати лет держали на цепи, в подземельях. И сейчас мало что изменилось, ты видел, как я хожу на педсоветы, да меня было бы проще возить на тачке, меньше грохота было бы.