— Почему ты преследуешь меня? — казалось, говорила она.
— Потому что люблю тебя. Я думал, ты погибла. Я думал, что слова «ушла в глубину» означают, что ты умерла. Я приплыл сюда, чтобы найти твою кожу и вернуть тебя к жизни.
— Назад пути нет. Это конец моей жизни. Это серебрение. Но ты можешь навеки остаться со мной. Если уж ты пробрался в такую даль, ты, верно, этого хочешь.
Питерсон резко дернулся, изогнувшись всем телом в китовых челюстях. Теперь он не был в этом так уверен. Его сомнение, вероятно, было для Селки таким же очевидным и прозрачным, как и просвечивавшая сквозь плоть кита душа оборотня. Она была разгневана. Селка развернулась и отплыла вглубь, в великое безмолвие серебристо-седых водорослей.
Убийца нежился на фоне мерцающей массы водорослей, взбалтывая хвостом их дремучие заросли и вовлекая в неистовый водоворот их нити и побеги при помощи трепыхавшегося тела Питерсона.
Жизнь подводного мира внезапно очнулась от сна. Ветви водорослей, подобные щупальцам огромного кальмара, вытянулись, затрепетали и стремительно заключили кита вместе с Питерсоном в свои объятия. Они медленно обволакивали Селку, опутывали ее и, сливаясь с ней, становились главной формой ее существования. Из своей ловушки не участвовавший в этом превращении Питерсон с жуткой ясностью и непрошеной иронией понял то, что упустил в жизненном цикле селки… Оказывается, они не всегда выходили на сушу и избавлялись от кожи, чтобы обрести покой, обратившись в дерево, и долгие годы питаться соками земли, познавать небо и штормы надводного мира. Иногда, чтобы принять очередное обличье, они уходили в глубину и превращались в самое громадное морское животное. Возможно, в грядущих воплощениях они снова станут тюленеобразными мифическими существами. А может быть, это их окончательная форма и Питерсон уже никогда не увидит свою возлюбленную.
Селка в виде водорослевой массы медленно всплывала к поверхности.
Жесткие тугие ветви подводного мира окружили и поглотили кита. Теперь они мертвой хваткой вцепились в неподвижную селки заодно с ее содержимым — стареющим человеческим существом.
— Мне хорошо с тобой, Питерсон, — прошептала Селка из водорослей. — Я рада, что ты пришел ко мне. Я снова хочу чувствовать тебя внутри себя. Я всегда этого хотела.
Пока они поднимались из глубины к серебристой лунной дорожке, пока Питерсон кричал и отчаянно сопротивлялся, похотливые щупальца водорослей проникли сквозь тюленью шкуру и начали вгрызаться в кожу Питерсона, вытягивая его наружу, поглощая его.
Майкл Маршалл Смит
Чужие проблемы
За свои научно-фантастические произведения и ужастики Майкл Маршалл Смит был награжден премиями Филипа Дика, Августа Дерлета, Британской премией фэнтези и премией Международной гильдии критиков жанра хоррор (International Honor Guild Award), а в 2007 году приглашен в Торонто, Канада, на Всемирный хоррор-конвент (World Horror Convention) в качестве почетного гостя.
Он также является автором мирового бестселлера «Соломенные люди» («Straw Men») — триллера-трилогии, опубликованного под именем Майкл Маршалл. В 2007 году вышел его новый роман «Незваные гости» («The Intivders»). В настоящее время Майкл Маршалл Смит выступает в качестве сценариста и продюсера фильма по одному из своих рассказов и работает над восьмым романом.
Писатель живет в Лондоне вместе с женой, сыном и двумя кошками.
«У меня была работа, напоминающая ту, которой занимается главный герой этого рассказа, — признается Смит. — На самом деле именно в период работы в компании, очень похожей на описываемую в этом произведении, я встретился с писателем Николасом Ройлом, который стал моим добрым другом и вдохновителем. Позже он помог мне опубликовать самый первый мой рассказ».
Эгертон фигурирует также в нескольких произведениях Ника. Персонаж настолько понравился моему другу, что Ройл назвал этим именем издательство, в котором выпускал свои антологии «Земли Тьмы» («Darklands») и «Земли тьмы 2» («Darklands II»).
Конечно же, теперь, когда я оглядываюсь назад, тот период кажется мне простым и незатейливым. Возможно, это в какой-то степени вопрос нравственности, но я оставлю его читателю.
К тому времени, как Джон Тротед вышел из кассового зала, он практически распрощался с надеждой и уже размышлял над тем, как долго ему придется ждать следующего поезда в Кембридж. Но, поспешно просмотрев табло, понял, что меньше чем через минуту должен вскочить в поезд, отправлявшийся в 3.30 с платформы 10а.