Вот мы ничего этого, конечно, и не объяснили, но хотя бы объяснили, что надо бы объяснить в предуведомлении.
Шумит воздушная ворона Ей ясно видно с высоты Что Прорвав небесные посты При том не потерпев урона Значительного Надвинулась густая тьма Это со слабого ума Ее Сводит
Возьмем себе закусочки И теплого пивка Усядемся на воздухе И станет жизнь легка Потом в машину светлую Запрыгнем и пошли По вольну-вольну ветру мы Летим-летим – нашли Нас Только через несколько недель
Лошадь тут овцу забила У нас Насмерть Прям-таки стальным копытом Да и тут же позабыла Про это — Ну, убита и убита В самом деле – что за дело! Ведь не хищник же – не съела В самом деле
С ногами длинными и голыми Блестящими как плотный жгут Идет А я навстречу ей с глаголами Которые сердца лишь жгут А ноги, ноги они не жгут? И прочьи мелочи нательные Не жгут? – и вот они отдельные Уходят
Какая мягкая погода Совсем, совсем, как в пору детства Моего Совсем, совсем в пору одеться В сандалики на босу ногу И в матросочку И поскакать на речку прямо Выкрикивая: Мама! Мама! Где ты? — А все вокруг уже в слезах
Вот ОМОН остановил Неземную иномарку Цвета серого немаркого Неземного Глянули – и нету сил Никаких Улыбаясь тихо скупо Там внутри сидят два трупа И смотрят
Заглянул я в окно – стало тяжко невмочь — Всюду дикая, дикая ночь Побегу я к себе и зароюсь в кровать — Буду спать! буду спать! буду спать!
А проснуся под утро – вроде и полегчало И попробуем снова, сначала Все начать Так, века с 12-го
Я шел и свежий воздух пил Но вдруг какой-то звук раздался Я моментально огляделся — Оказывается, наступил На неожиданного зайца Какого-то Он плакал, лапку прижимая К груди! но жизнь была живая Вокруг Все было в порядке
Чайка лежит словно живая — Но мертвая! не ножевая Глубокая под сердцем рана Но маленький какой-то странный В головке ровненький овал Чернеет – как поцеловал Кто Неудачно
Шел и повстречал я ежика Заглянул ему в глаза Он мне говорит: А ножика Нету у тебя ли за Спиной
Я ответил: Милый мой Кто же знает – за спиной Что творится
Под одеялом дышит мерно Лошадка, сон ее глубок А я один в полях безмерных Брожу угрюм и одинок И шевелю губами травы И все-тки они были правы Те Которые про Навуходоносора