тесумы. Именно здесь находится подземный мир (территория автохтонов, аналогичная Шибальбе), а Тецкатлипока — представитель этого мира. Бог появляется здесь до прихода испанцев. Можно сказать, что он бежит от испанцев, как бежал Кецалькоатль от Тецкатлипоки в конце предыдущей эры. Он предстает пьяницей, но ведь Кецалькоатль в конце Толлана также был пьян, и более того — но вине Тецкатлипоки. Он разъярен, но это естественно, поскольку он приходит объявить о конце своего «солнца». И если его эра кончается, если он должен спасаться от своего врага, то это происходит по вине Монтесумы, из-за его презрения к простым и униженным, находящимся иод защитой Тецкатлипоки, из-за его непомерной гордости.
2 ноября чужеземцы проходят место между вулканами. Спускаясь с горы, они с затаенным страхом любуются роскошью Мексиканской котловины. «Нет, — восклицают они, — ничего нет прекрасней во всем мире!»
Город сверкает в кругах изумрудных.
Мехико светлый, как перья кецаля.
Лодок на глади озерной не счесть.
, Сизый туман над лагуной.
Здесь обитаешь ты, бог всемогущий,
Власть распростерши свою над землею.
В Анауаке ты славен повсюду.
Сизый туман над лагуной.
Синяя цапля, скорее лети
К заводям тихим ацтекской лагуны,
К вербам раскидистым, светло-зеленым.
Мехико-Теночтитплан многодомный
Залит сапфировым неба сияньем.
Средь гладиолусов белых, зеленых кувшинок,
Верим, твое обиталище, бог всемогущий.
(Ацтекский гимн)
ГЛАВА 14 Город в кругах изумрудных
ПОСЛЕДНИЕ ЭТАПЫ
Сразу после того, как было пройдено место между вулканами, начался быстрый спуск в долину. Недалеко от города Амакемекан они обнаружили приготовленный для них лагерь — с теплом костров и с горячей пищей. Пока они отдыхали, появилось посольство из Мехико-Теночтит- лана, возглавляемое братом императора. После неизбежного в подобных случаях вручения подарков, в числе которых и в этот раз было много золотых предметов, эмиссары попытались и в этот раз уговорить пришельцев вернуться назад, повторяя при этом уже известные аргументы: нищая страна, плохие дороги, расположенный на воде, таящий в себе всевозможные опасности город. Мехико мог бы выплачивать испанцам какую угодно дань — один раз в год, в каком- нибудь порту или в любом другом месте. Дон Эрнан ответил как обычно, что действует согласно данным ему инструкциям и что он непременно должен видеть императора. Однако он обещает: «Я только увижу его й сразу же уйду, если он не захочет, чтобы я оставался».
В лагере атмосфера была напряженной. Все нервничали. В окрестностях было замечено передвижение каких-то людских масс, что наводило на мысль о возможном нападении ночью. Испанцы все время были начеку, так что наутро у Кортеса было такое ощущение, что он расстроил планы противника и предотвратил его нападение на лагерь. Часовые утверждали, что видели ночью сновавших возле лагеря индейцев. Возможно, что это были те самые индейцы, которые подготовили лагерь и оставались поблизости в качестве обслуживающего персонала — как это было уже раньше, когда они высадились па берег. И возможно, когда они заметили угрожающие жесты часовых, то решили убежать или, по крайней мере, спрятаться. Среди них было, конечно, немало соглядатаев и шпионов Тройственного Союза.
На следующий день конкистадоры подошли к Амакеме- каиу, где они остановились в прекрасных домах пяти правителей города. Хозяева предложили им сорок молодых девушек «в высшей степени привлекательных, очень хорошо одетых, ухоженных, искусно подкрашенных и напудренных, с богатым плюмажем на спине, с волосами, собранными на затылке». Затем сеньоры стали жаловаться на тиранство Монтесумы, на непомерную дань и несправедливо назначенные повинности, на высокомерие всевластных сборщиков налогов, которые не ограничивались воровством, а насиловали жен и дочерей на глазах у их мужей и отцов и обращали их в рабство. Делегации окрестных деревень пришли сказать Кортесу слова приветствия и вручить ему подарки в знак своей покорности. Тем временем посланные Монтесумой высокие сановники определились в распоряжение испанцев — чтобы сопровождать их и следить, чтобы у них ни в чем не было недостатка. И, конечно, следить за тем, чтобы не произошло разрушение империи.