Сцепа жертвоприношения гладиаторов. Codex Nuttall по Sejourne. 1981
Жертва, впрочем, была сыном солнца и земли. Миф это совершенно определенно утверждал, а ритуал иллюстрировал. Повязанная вокруг талии веревка была пуповиной, связывавшей, жертву с матерыо-землей и с дневным светилом. Что касается питания, то привязанная жертва была как бы початком кукурузы на стебле. Незадолго перед жатвой крестьяне надламывали верхние части стеблей кукурузы и наклоняли вниз — для того, чтобы во время дождя початки не намокали. Кроме того, «орлы» и «ягуары» сначала ранили жертву, чтобы она упала, а йотом уже подвергали ее смерти. Когда початок сорван, с него сдирают листья и относят вместе с другими початками в амбар. С принесенного в жертву тоже сдирают кожу. Наконец, сбор урожая кукурузы уподоблялся битве, поэтому перед началом жатвы крестьяне делали вид, что атакуют иоле кукурузы так, как если бы оно было все занято неприятелем.
Во время праздника или сразу после него какую-то часть обреченных убивали дротиками для того, чтобы напоить кровью жертв иссохшую землю. В марте 1506 году именно зозольтекам выпала честь умереть и «сочетаться браком с землей» таким образом. Жертвенные убиения представляли собой массовые зрелищные мероприятия, на которые непременно приглашались традиционные враги. Чтобы укрыть от взглядов толпы, их прятали в павильонах из сапотовых листьев, поскольку они представляли собой атрибут Нашего Бога Носителя Кожи. Они сидели в креслах, украшенных перьями розовой колпицы, подобно воплощению бога Шипе в ритуальном представлении.
ПОЛУПОБЕДА ПОД ТЕУКТЕПЕКОМ
Зимой 1506-1507 гг. Монтесума решил проникнуть дальше в Оахаку и подчинить Теуктеиек (Санта-Лусия Те- отепек, Оахака, примерно в пятидесяти километрах на север от Пуэрто-Эскондидо). Объяснения Дюрана по этому поводу удивляют. Этот город, пишет он, восстал и заключил союз с Коагланом. Однако насколько нам известно, Теуктеиек не был еще покорен. Кроме того, в отчете о проделанной кампании нет упоминания о Коатлане. Так что, возможно, Дюран допускает здесь неумышленно путаницу или просто, ие зная причины этой войны, объясняет ее на основе обычного предположения.
Согласно информации, источник которой восходит к самому Коатлану, этот город был данником могущественного прибрежного королевства Тототенек. В какой-то определенный момент он восстал и обратился за защитой к Монтесуме, который согласился помочь, но при условии выплаты ему, Монтесуме, положенной дани. В этом контексте становится маловероятным обращение Теуктенека к Коатлану но случаю намечающегося мятежа против Мехико. Гораздо более вероятна такая ситуация, когда Коатлан намерен отделиться от Тототенека, а Теуктеиек обязан ему в этом помешать в ожидании войск Тототенека. Монтесума воспользовался просьбой Коатлана о поддержке, чтобы вмешаться в дела региона и дать острастку Тототенеку. Вмешательство на стороне Коатлапа оправдывалось также религиозными мотивами. Императору нужны были новые жертвы для инаугурации нового храма, который был построен по его указанию и который назывался как раз Коатлан. Не указывает ли все это на стремление подарить новому храму для жертвоприношения противников дружественного города, носящего то же имя, что и храм?
Армия включает в себя контингенты из главных городов империи. Подойдя к границам Теуктенека, она разбивает лагерь возле одного бурного потока, который невозможно перейти вброд. Нужно изготовить шесть больших илотов с каркасом из древесных стволов. Несмотря на противодействие противника союзникам удалось переправить на другой берег 4000 человек. Первая стычка привела к общей вылазке теуктенеков, которые надеются, что смогут расправиться с авангардом. Оказавшись в опасности, союзники прибегают к хитрости. Их авангард симулирует отступление, затем бегство и переправляется обратно через поток. Считая, что их победа уже близка, теуктепеки гонятся за «беглецами» и в свою очередь забираются на плоты (правда, не совсем ясно, как они там снова оказались). Союзники дожидаются момента, когда теуктепеки высадятся на другом берегу, и считая, что они благодаря своей хитрости захватили уже достаточно пленных, рубят швартовы илотов, отрезая таким образом теуктенеков от их тыла и лишая их возможности бегства. Некоторые из попавшихся в ловушку бросаются в воду, а оказавшиеся рядом зрители с ужасом видят, как они превращаются в кайманов и других страшных животных. Надо ли это понимать так, что несчастные были съедены кайманами? Скорее всего, мы имеем здесь дело с неудачной интерпретацией индейского кодекса, где изображены плавающие в реке крокодилы.