По сути, повторяя за ней каждое слово, Батист высказывал свое мнение о ее надоедливости (о чем мы все были прекрасно осведомлены), но эти повторения делали его поведение еще более несносным, чем нытье Хлои.
— Я говорю! — завопила Хлоя.
— Я говорю!
— Батист меня передразнивает!
— Батист меня передразнивает!
— Знаешь, Батист, — сказала Астрид. — Я совершенно уверена, что повторять за кем-то все слова — грешно.
— А вот и нет, — запротестовал Батист.
— А я думаю, так и есть.
— Я все знаю о грехах, и повторения — это не грех.
— Наверное, но ты правда хочешь рискнуть?
Ему потребовалась пауза на размышления.
Господи, она просто потрясающая!
— Хорошо, ребята, — сказала Астрид. — Сейчас я отведу вас в уборную. Все сходят в туалет и помоют руки. А потом я найду что-нибудь в отделе замороженной еды нам на завтрак.
— Мы идем в дамскую комнату? — спросил малыш Генри. — Я не хочу идти в дамскую комнату, я хочу идти в мужскую.
— Моя мама как-то отвела меня в дамскую комнату, — вспомнил Макс. — Там была эта леди, она плакала, и у нее был ледяной кубик, которым она терла глаз, и она сказала: «Я не знаю, что делать, если Гарри снова меня ударит», потом другая леди вышла из кабинки и сказала: «Если Гарри еще раз тебя ударит, ты положишь этому конец, черт тебя подери». И потом она положила на раковину рядом настоящий пистолет. Металлический, я не шучу. И моя мама повернулась ко мне и сказала: «Скажи папочке, чтобы он отвел тебя в мужской туалет».
У меня складывалось впечатление, что Макс жил очень и очень интересной жизнью. Я взял блокнот, чтобы записать все, что он только что рассказал.
В это время Астрид построила детей. Она сказала Максу, что все идут в дамскую комнату, потому что следует держаться вместе, и это оказалось хорошей идеей, несмотря на недовольные стоны со стороны мальчиков.
Глава 8
ВОДА
Я сидел, полностью погруженный в написание дневника, как вдруг неспешной походкой ко мне подошел Брейден и с размаху пнул кресло-мешок, на котором я сидел.
— Дин, тебе говорили, что ты полный лузер? Ты как будто в средневековье живешь.
— Брейден… — привстал Джейк со своего кресла, в его голосе читалось «отстань».
— Нет, я, конечно, знал о странностях Джеральдины, просто не подозревал о том, насколько все далеко зашло.
— Я записываю всякую чепуху, — сказал я. — Люблю писать.
— Бьюсь об заклад, там есть что-нибудь про меня. — Он выхватил дневник из моих рук.
— Прекрати! — крикнул я и вскочил на ноги.
Он держал дневник за спиной на расстоянии вытянутой руки.
Когда я попытался выхватить его, он перебросил тетрадь в другую руку.
Эта сцена очень напоминала те, что происходили в первом классе.
— Поспорим, что здесь про всех нас есть, — не унимался Брейден. — Особенно про Астрид.
Я бы убил его, если бы она это услышала. К счастью, она ушла с малышами.
Знаете, может показаться, что быть запертым в «Гринвее» во время конца свет — а это как раз то, что поднимет на поверхность лучшее в каждом из нас, но — сюрприз! — Брейден был все тем же придурком и хулиганом.
Он вырвал страницу и скосился на нее, держа оставшуюся часть над головой вне пределов моей досягаемости.
— Мне нужна лупа, чтобы разобрать эту чушь, — сказал он. — Вот, послушайте: «Ворота опускаются, чтобы запереть нас внутри. Обреченные на смерть. Крысы в кладовке». Как-то это чересчур мрачно, не находишь?
— Брейден, ты козел! — закричал я. — Как можно быть таким придурком?
— Брейден, брось это, — приказал Джейк.
— А ты не хочешь узнать, что там про тебя написано, Симонсен?
— Я СКАЗАЛ, БРОСЬ ЭТО, — заорал Джейк.
Брейден подпрыгнул на месте. Как и все мы.
Джейк стоял в боевой стойке, руки сжаты в кулаки, а на лице не осталось и следа улыбки. Он был взбешен.
— Ладно, мне плевать, — сказал Брейден и швырнул дневник в конец коридора.
— Тебе надо научиться вовремя останавливаться. — Джейк сказал это громко.
— Извини, чувак, — Брейден повернул ладони наверх, извиняясь, и пожал плечами. — Серьезно. Мне жаль, что так вышло.
Называл ли я его уродом, бурча себе под нос, пока карабкался по груде поваленных книг за своим дневником?
Разумеется.
Тогда мы и услышали этот тонкий, едва слышный звук, похожий на пожарную сигнализацию или сирену. Но звук раздавался внутри помещения и становился все громче.
Это был Улисс.
Он кричал и бежал по направлению к нам.