— Сиди на месте, — приказала ему миссис Вули.
Он медленно сел в одну из кабинок, кашляя черной жижей в рукав.
Миссис Вули осмотрела Нико и, как и остальным, протерла ему лицо и шею.
— Я обязательно расскажу в школе о твоем поступке, — тихо сказала ему миссис Вули. — Ты настоящий герой, сынок.
Нико покраснел и начал подниматься.
Миссис Вули всунула ему в руки бутылку «Гаторейда», таблетку ибупрофена и очередную баночку сиропа от кашля.
— Посиди здесь, — сказала она ему.
Он кивнул и закашлялся еще сильнее.
Джейк без остановки тыкал пальцем в экран своей «таблетки».
— Миссис Вули, сигнала нет, — сказал он ей. — Как будто она разрядилась, но я уверен, что заряжал ее.
Один за одним, почти все достали свои мини-компьютеры и стали пытаться их включить.
— Ну отлично, — запричитал Брейден. — Вы хотите сказать, все, что я наснимал во время града, не загрузилось?
Алекс достал планшет, тот был мертв и пуст. Он начал плакать. Сейчас это казалось забавным. Он не плакал во время бури, не плакал, увидев меня всего потрепанного, не плакал о ребятах, которые умерли в моем автобусе, — он заплакал, когда понял, что Сеть недоступна.
Сеть никогда не отключалась.
Мы все видели сотни рекламных роликов, утверждающих, что Национальная Сеть абсолютно надежна. Нам приходилось в это верить, потому что все наши файлы, фотографии, фильмы, почта — все хранилось на огромных серверах, там, в «облаках».
Без Сети у тебя нет компьютера. Просто пустой планшет. Кусок пластика и металлолома ценой 15 долларов. У тебя нет ничего.
Предполагалось, что где-то должна быть тысяча запасных источников бесперебойного питания Сети на все случаи: от природных катаклизмов до ядерной войны.
— Боже мой! — заныл Брейден. — Если Сеть выключена, кто придет нас спасать? Они даже не узнают, что мы здесь!
Джейк начал говорить Брейдену своим низким, успокаивающим голосом, что не надо нервничать. Все будет хорошо.
Но Алекс вскочил и начал говорить, срываясь на крик:
— Сеть не может упасть! Этого просто не может быть. Вы не понимаете, что это значит!
Алекс был знаменит в нашей округе из-за своих знаний в области компьютеров и разных электронных устройств. Малознакомые люди заезжали к нему с неисправными планшетами, чтобы узнать, не сможет ли он их починить. В первый учебный день в старшей школе моя учительница по английскому языку отвела меня в сторону и поинтересовалась, не являюсь ли я братом Алекса Гридера и не сможет ли он взглянуть на систему GPS в ее машине.
Если кто и мог понять последствия падения Сети, так только он.
Миссис Вули схватила Алекса за плечи.
— Гридер-младший, — сказала она. — Сходи поищи одежду для Гридера-старшего.
Под Гридером-старшим она, разумеется, подразумевала меня.
— Но вы не понимаете, — простонал Алекс.
— Иди за вещами для своего брата. И для других ребят. Возьми тележку. Прямо сейчас, — скомандовала она. — Сахалия, иди с ним и набери вещей для девочек.
— Я не знаю размеров, — запротестовала она.
— Я пойду с тобой, — сказала Астрид.
Миссис Вули открыла рот, чтобы попросить ее сесть, но передумала и ничего не сказала. Она знала своих ребят. Я думаю, она понимала, что Астрид сама знает, что делать.
Астрид, Алекс и Сахалия ушли.
Я пил воду.
И я очень старался, чтобы меня снова не стошнило.
Малыши не выпускали из рук свои планшеты, продолжая тыкать пальцами в мертвые экраны, склонив свои маленькие головки набок. Все ждали и надеялись.
Они просто не могли понять, что за чертовщина происходит.
Было странно переодеваться в уборной вместе с Брейденом и Джейком. Я никогда прежде с ними не дружил. Джейк выпускник. Брейден на год младше, как и я. Но оба они играли в футбольной команде, и это их связывало. Я был ни при чем.
Джейк всегда просто игнорировал меня, Брейден же проявлял откровенную неприязнь.
На мгновение мне показалось, что все изменилось. Брейден увидел мою нерешительность.
— Не волнуйся, Джеральдина, — сказал он. — Мы не будем подглядывать, если ты так стесняешься.
Дин… Джеральдина… поняли связь?
Он начал называть меня Джеральдиной еще в младшей школе. Потом, уже в восьмом, он придумал эту штуку с моими волосами. Как будто их надо «уложить». Он плюнул на свои руки и начал втирать слюни мне в голову, как гель для волос. К концу года он просто начал плевать мне на макушку и растирать рукой по всей голове. Очень смешно.
Я понимал, что Брейден казался девочкам красивым. Его кожа оливкового цвета всегда казалась загорелой, волосы были коричневыми и волнистыми, а брови очень густыми. На мой взгляд, брови придавали ему вид кроманьонца, но девочки считали, что он выглядит сильным и опасным. Они демонстрировали это всякий раз, когда он оказывался рядом. Девчонки хихикали и пытались прихорашиваться, а я, глядя на это, начинал ненавидеть всех вокруг.