Скилов незамедлительно подошел к новой витрине. Его уже не беспокоили мокрые следы, которые оставляли его дырявые кроссовки. Среди способностей плохо освещенного стенда были таланты воришек и убийц. Несмотря на то, что Скилов не был гением, он знал, что сегодня лучше быть нищей бездарностью, чем попасть в руки правоохранительных органов в лице нарушителя закона. Родители не смогли найти в нем талантов, зато моральные качества привили отлично.
— Это не для меня, — Скилов помрачнел.
— Что ж, — развел руками продавец. — Похоже, вы были правы. Вам может подойти разве что наш самый дешевый товар, — он развернулся и пошел к кассе. Там рядом со стойкой был матовый шар с круглым отверстием сверху.
— Лотерея? — удивился Скилов.
— Да! Билетик по цене новой пары обуви, — консультант надменно опустил глаза на кроссовки собеседника. Его день был испорчен, не удалось продать даже ерундового таланта в кредит.
— Что он дает? — мужчина в потертой коричневой куртке не обратил внимания на заносчивый комментарий продавца.
— Вы опускаете руку в емкость и достаете способность. Там может оказаться что угодно. Узнаете, только когда примете.
— Кот в мешке? — покивал Скилов.
— Пожалуй, — консультант потерял интерес к покупателю и уставился на экран рабочего компьютера.
Дорога домой заняла вдвое меньше времени, чем путь в магазин способностей. Через пятнадцать минут Скиллов уже сидел на своей скрипящей кровати и смотрел на бледно-зеленую таблетку, лежавшую посередине ладони.
«Была, не была», — подумал он, бросил пилюлю в рот и запил большим глотком ледяной воды из-под крана. Почувствовал, как холодок прошел по горлу и угнездился в желудке. Продавец сказал, что действие проявится через десять-двенадцать часов. Скилов лег на кровать, взял книжку и стал ждать дремоты.
Утром он проснулся с ужасной головной болью, точно после похмелья. Встал из постели, пошел на кухню. Хотелось пить. Он взял стакан, чтобы наполнить его водой, но тот расплавился у него в руке.
«Что за?» — отступил он, разглядывая остывавшую лужицу жидкого стекла.
Скилов посмотрел на раскрытые ладони. Они не изменились. Перевернул, с тыльной стороны тоже все было в порядке. Тогда он решил, что ему привиделось, помотал головой. Он не спал. Взял еще один стакан, тот повторил судьбу предыдущего. Теперь на грязном линолеуме пола растекались две горячие лужи. Скилов почесал нос и тут же в ужасе одернул руку и рванул к зеркалу. Нос был на месте.
Через час половина предметов на кухне поменяла свои агрегатные состояния. Кастрюли и чайники теперь превратились в металлические блины и украшали собой все горизонтальные поверхности. В раковине громоздилась куча льда, а пластиковая посуда еще бурлила в озерах на столешнице. Скилов сидел в углу, зарыв пальцы в волосы. Он был бледен, как первый снег, нижнее правое веко дергалось. Голова была пуста, сердце наполнено отчаянием. Среди всех способностей он выбрал ту, что была абсолютно неприменима в жизни. Даже опасна! До чего бы они ни дотрагивался — все превращалось в бесполезную лужу или камень. Вот уж в действительности нет ни в чем таланта! Хорошо еще, собственное лицо он все еще мог пощупать.
Скилов вытер подступившие слезы, которые тут же осыпались кристалликами льда, встал с пола и пошел искать кожаные перчатки.
— График два через два, начинаем в пять вечера, идет? — спросила женщина за стойкой бара.
— Да, порядок, — ответил юноша с густой шевелюрой в темных перчатках.
— Давно у тебя эти?.. — она кивнула на его руки.
— А, нет, — улыбнулся Скилов. — Меньше недели.
— Поди, состояние выложил за этакую способность? Зачем же морозить лед для коктейлей? Неужто, нет ничего получше с таким-то талантом?
— Вы знаете, нужно же с чего-то начинать!
Космос
Монумент
— Помнишь, я рассказывала про ту необычную скульптуру в парке? — спросила жена ковырявшегося в тарелке Травина.
— М? — он оторвался от тягучих мыслей о работе и поднял глаза на супругу. Супруга постоянно болтала об искусстве. Каждый день ходила по выставкам, а вечером делалась с ним последними новостями из мира живописи и графики. В его голове скопился целый музей, состоявший из экспонатов, которых Травин никогда не видел. — Ту, что привезли в Эрмитаж из Лувра? — наугад спросил он.