Пара боглинов тоже поразила мишень.
– Неправильно все это, – сказал Калли. – Морды у них жуткие. Нехорошо.
Смок ткнул его локтем.
– У них есть луки, они умеют стрелять, и они наши союзники.
Он слышал, что боглины вечно голодны, и показал им полкаравая хлеба. Они немедленно подошли и поклонились нечеловеческим движением.
– Хлеб для меня? – спросил один.
– Конечно.
– Есть хлеб все равно хотеть победить, – сказал другой.
Калли скривился, а Длинная Лапища кивнул.
– Он говорит, что будет стараться выступить лучше тебя, даже если съест твое угощение. Все хорошо, друг. Ешь и стреляй получше.
Боглины закивали, похожие на невероятно уродливых детей. Луки у них были короткие и неуклюжие, сильно изогнутые.
– Если они научатся делать луки из рога, спаси нас господь, – сказал Калли.
– Союзники, – прошипел Длинная Лапища.
Калли повернулся к молоденькому пришедшему из-за Стены, который решил постоять рядом с ними, ожидая следующего выстрела.
– Ты как, любишь путешествовать? Драться?
– Драться? – переспросил тот с горящими глазами.
– Ты вообще по-альбански умеешь?
– Я говорю на языке каменных домов, – ответил юноша на высокой архаике с небольшим акцентом.
Калли, много лет проживший в Ливиаполисе, кивнул.
– Не хочешь пойти с нами солдатом?
Смок вышел на дистанцию в семьдесят шагов и выстрелил. Стрелу он выбрал не лучшую: она застряла во внешнем крае соломенной мишени.
– Все равно попал, – сказал ему Калли.
Пришедший из-за Стены спустил тетиву, не целясь. Два десятка воинов в толпе зашикали, но он отвернулся от мишени, когда стрела в нее еще не вонзилась.
– Где вы деретесь? И с кем?
Калли понял, что парню интересно.
– Мы идем далеко, – уклончиво ответил он. – И сражаемся, с кем велит капитан.
Стрела воткнулась в самый центр мишени. Калли покрутил головой и вышел на линию. Боглины стреляли вдвоем, стоя слева от него. Один промахнулся, второй попал.
Калли выстрелил и угодил в мишень. Длинная Лапища тоже.
– Насколько далеко? – спросил парень.
Длинная Лапища мотнул головой, но Калли парень понравился.
– За море.
Парень распахнул глаза, подошел поближе к Калли – слишком близко по людским меркам – и пощупал красную шерсть куртки.
– Это мне?
– Не пытайся заманить его тонким сукном, – по-альбански сказал Длинная Лапища. – Он все равно узнает.
– Да он в парчу оденется. Видал, как он стреляет?
Мишени отнесли на сотню шагов. Осталось всего двести лучников, и дело пошло гораздо быстрее. Все по очереди выходили на линию и выпускали по одной стреле. На таком расстоянии попасть было непросто. Одна женщина – уже не юная, с двумя детьми – рассмеялась, попав, и покрутила головой.
– Что смешного, госпожа? – спросил Безголовый, которому понравилась ее улыбка. Сам он промахнулся. – Хороший выстрел.
– Не думала, что могу попасть в мишень на таком расстоянии, – улыбнулась она.
– Выходит, можешь.
– Обычно я стреляю оленей для еды. К ним нужно поближе подходить.
Безголовый улыбнулся боглину, который вышел на линию и изо всех сил натянул тетиву. Стрела вонзилась в мишень.
– Молодец, парень! – сказал Безголовый.
Женщина вздрогнула при приближении боглина, и Безголовый положил руку ей на плечо.
– Мы союзники.
– Не выношу их.
– Знаешь, что они только по двадцать лет живут? – поинтересовался Безголовый.
– Ох.
– Это ужасно, сударь, – сказала ее дочь. – Мама уже старше.
Ее сын посмотрел на боглина.
– А покажи эту штуку со ртом, – попросил он.
Боглин раздвинул четыре губы в разные стороны. Мальчик попробовал сделать то же самое, и боглин затрясся и сплюнул коричневым.
– Это они так смеются, – пояснил Безголовый.
– Они тебе нравятся? – спросила женщина.
Мишени унесли на сто двадцать пять шагов.
– Почти всю жизнь я их убивал. А потом понял, что не так уж они и плохи.
Безголовый смотрел, как выходят на линию Калли, Длинная Лапища, а потом мальчик из-за Стены. Все трое выстрелили прекрасно. На ста шагах Смок чуть не промахнулся, но со ста двадцати пяти попал точно в центр, так что вокруг закричали.
– Ты иди, госпожа, – сказал Безголовый.
– Я на такое расстояние вообще никогда не стреляла. Даже до мишени не достану.
– Если не попробуешь, точно не достанешь.
Боглин натянул лук как только мог… и тот треснул. Толпа сразу затихла. Высокий ирк, один из судей, подошел посмотреть.