– У вас есть мысли на этот счет?
Тереза посмотрела на герцогиню, та – на герцога, который нетерпеливо взмахнул рукой.
– Не станем устраивать пиры во время чумы. Я верю, что мы столкнулись с ифрикуанским Некромантом или с кем-то из его приспешников. За выжившим приглядывает магистр Петрарка из Вероны.
– Вы вряд ли разбираетесь в хитросплетениях нашей политики, – пояснила герцогиня Кронмиру. – Но этот человек вернулся не домой. Он пошел в Верону, как будто его тянуло к магистру Петрарке. Верона – наш ближайший союзник. С патриархом Рума она не в дружбе.
Кронмир понимал, что они чего-то не договаривают.
– Вероятность участия Некроманта упомянута в моих инструкциях, – осторожно сказал он. – Но только вероятность. Да, ваша милость, имел место некий… контакт на самом высоком уровне… мой господин и силы Дар-эс-Салама…
Герцог перевел взгляд жутких глаз на молодую жену, которая внимательно изучала свой бокал.
– Мы полагаем, что предатель среди нас. – Лицо ее исказилось ненаигранным страданием.
Кронмир подумал о барках, о самом этом визите и относительном отсутствии церемоний. Одного из самых могущественных людей в мире сопровождало всего трое слуг.
– Вы нам поможете? – спросила герцогиня.
Кронмир понимал, что его дело – тянуть время и не давать согласия от своего имени или имени начальника, который, насколько ему было известно, планировал осеннюю кампанию против дракона Эша. Но Кронмир любил игру, и игра манила его к себе. Ее воплощала не столько очаровательная герцогиня, сколько бездна, пожиравшая людей и сведения. Прекрасная задача. И угроза.
– Посмотрим, ваша милость, что можно сделать. За этим меня и послал герцог Фракейский.
– Ты его Иоанн Креститель, только военный? – мрачно пошутил старый герцог. – Не забывай, что с ним случилось в конце концов.
Кронмир подумал, что этот старик с мертвым лицом ему по нраву. Он понимал в искусстве управления людьми.
– Если я стану вопиять к нему в пустыне, он придет.
Лица присутствующих просветлели. Кронмир подумал, что, кажется, сказал правду.
Кронмир вернулся к тому единственному абзацу, в котором Красный Герцог писал об одайн и Некроманте. Он перечел его множество раз и попытался вообразить… Потом он долго думал, какой человек может продаться такому существу. И наконец заснул.
Утром он проснулся, когда уже рассвело. По потолку бежала светлая рябь, отражающаяся от канала. Пахло морем. Он влез в брэ и вышел на крытый балкон. В канале плескался десяток человек – вода в нем была морская, чистая, обновляющаяся с приливом. Он спрыгнул туда и немного поплавал, отметив, как хорошо работают местные власти. За ним наблюдали. И заметил он это только потому, что было еще совсем рано, а какие-то люди почему-то останавливались на мосту и глазели на него.
Он греб медленно, почти лениво, любуясь дворцами вдоль канала. Вода казалась чистой, но, проплыв мимо дохлого осла и человеческих останков, он стал поосторожнее. Веника размерами не уступала Ливиаполису, и величайшее богатство в ней соседствовало с ужасной бедностью. Раньше он никогда не считал Новую землю глушью, но Харндон по сравнению с этим городом показался ему отсталым и диким.
Наконец, он проплыл по маленькому каналу, который проходил мимо дома Парменио, и там под мостом увидел знак, которого ожидал: две белые меловые черты и одну голубую.
Он вылез из воды на маленький причал, и двое слуг немедленно накинули ему на плечи невероятно мягкое и роскошное полотенце. Потом он вернулся в комнату, оделся и позавтракал хлебом и сыром. Парменио все еще спал, а Кронмир не собирался будить хозяев. Он раскланялся с дворецким и ушел гулять по залитому солнцем городу.
За ним следили с самого начала. Шел он очень осторожно, чтобы никого не спугнуть, и не пытался оторваться. Он даже делал остановки, чтобы успокоить их. В кофейне выпил чашку напитка, прославившего Венику. В Ливиаполисе его тоже подавали, но там он был куда хуже. После двух маленьких чашечек его переполняла энергия. Кронмир пересек огромную центральную площадь и вышел к кораблю Парменио. Изобразил не слишком умного человека, не способного запомнить расположение улиц и мостов, и поднялся на борт. Десяток рабочих разгружали бочки с медом Диких и связки шкур. Кронмир заглянул в капитанскую каюту, где накануне забыл свой бритвенный прибор, и громко рассказал об этом – для преследователей.
Он задержался немного, изучая вонючие чудеса рыбного рынка, и вернулся в палаццо Парменио. Растрепанная Тереза и ее подтянутый муж пили гипокрас со сладким печеньем, поданным слугами, которые тут казались членами семьи.