– Ищешь что-нибудь?
– Да, – признался он. – Могу я взглянуть на врата?
– Ты ведь имеешь в виду не врата крепости.
– Нет. Настоящие врата. Я видел их. Я понял, что-то… изменилось. Но я был занят.
– Знаю. Пошли.
Он заглянул к Ариосто, а потом последовал за Мирам. Стены подземных тоннелей блестели, как отполированные. Сами тоннели извивались так, будто Габриэль оказался внутри огромной змеи. Но Стражи и их преемники-люди оставили метки, чтобы никто не заблудился.
– Вы знаете, что с ней происходит? – спросил Габриэль где-то глубоко в горе под крепостью.
– Нет. – Мирам даже остановилась. – Это жутко. Она нужна нам как никогда. И с духовной точки зрения это тоже жутко.
Она нахмурилась.
– Она всегда казалась мне жуткой с духовной точки зрения, – рассмеялся Габриэль.
Мирам улыбнулась, но на самом деле богохульство Габриэля ее никогда не смешило.
Они долго петляли по тоннелям, спускались по вырезанным человеческими руками ступеням. Иногда Габриэль останавливался и поднимал фонарь, чтобы посмотреть на странные рисунки на стенах. Наконец они вышли в зал, высеченный в камне Стражами или их рабами и предназначенный совсем не для людей. Только в центре ступени стесали так, чтобы человек мог идти по ним. По обеим сторонам гигантских дверей высота ступеней достигала трех футов.
Габриэля удивило, сколь многое он забыл. Двери были выше и шире, чем он думал, ступени тоже.
Он сотворил простое заклинание света и поднял его повыше. Он верно помнил, что на потолке, разделенном желобками на семь частей, были изображены созвездия. Несколько минут он смотрел на них.
– Вы не окажете мне услугу, аббатиса?
– Только рассвело, а я уже спустилась с тобой к древнему ужасу. Наверное, еще одну услугу я выдержу.
– Вы можете велеть кому-то это скопировать? Во всех подробностях. – Он сделал виноватый вид. – Сегодня?
Она удивила его, улыбнувшись.
– И все?
Он пожал плечами и спросил:
– У вас есть ключ?
Она сняла ключ с шеи.
– Что-то с той стороны стремится войти сюда. Чтобы это понять, необязательно быть Амицией.
– Я не стану их открывать. Я хочу кое-что… выяснить.
Он взял ключ и шагнул во Дворец воспоминаний, где снял с него копию.
– Два заклинания, – заметила Пруденция. – Умно.
Он коснулся мраморной руки.
– Он старый?
– Две сотни лет. Может, три, – нахмурилась она.
– Черт. Опять ошибся.
– Почему?
– Я думал, ему тысячи лет. Раз он новый… относительно, выходит, это копия. А значит, у кого-то есть старый ключ. И я уверен, что у Эша. Твою же мать.
Тем не менее он подробно скопировал ключ, и Пруденция помогала ему, показывая, как сплетены заклинания. Он вышел обратно в мир с ключом в руках и вложил его в узорчатую скважину на двери. Она изображала золотую звезду с девятью лучами. Габриэль повернул ключ не до конца, а только от одного луча до другого.
Дверь стала холодной. Он посмотрел на потолок.
– В прошлый раз я уделил этому мало времени.
Мирам молчала.
– Вы всегда знали о вратах?
– Трудно сказать, – вздохнула Мирам. – Это по-другому, не так, как я знаю, что Господь любит нас, что завтра пойдет дождь или что зверь голоден.
Габриэль повернул ключ обратно, и дверь мгновенно нагрелась. Он осторожно вынул его, вернулся во Дворец и снова посмотрел на ключ в эфире. Ничего не изменилось. Он пожал плечами, и Пруденция пожала мраморными плечами в ответ. Ключ он повесил ей на шею, а копию вынес в реальный мир.
Копия вышла хороша. Он протянул ее Мирам. По ее взгляду было понятно, что его герметический фокус получился не убедительнее заверений ребенка в том, что он вовсе не напроказничал, но все же Мирам промолчала. Они отправились назад и шли почти двадцать минут. Поднялись по ступеням – там, где прорвались боглины и умер Сим.
Габриэль остановился и подумал о Симе. А потом поклонился аббатисе и подвел Амицию к Ариосто. Грифон склонил голову.
Я ее люблю! Ты ее тоже любишь!
Амиция, кажется, испугалась.
– Я его слышу. Это та птица, которую твоя мать…
– Он не птица. Ариосто, ты увезешь двоих?
Она легче мешка зерна. Ты спариваешься с ней, как и с Бланш?
Амиция поморщилась.
– Вероятно, это комплимент.
– Просто такова его реальность. – Габриэль болтал, пытаясь скрыть смущение. – Пошли, утром я потерял достаточно времени. Давай спасем армию. Пожалуйста.