Когда первый голод был утолен, но никто еще не успел напиться, Габриэль влез на бочку. Все притихли.
– Друзья! – начал он.
Кто-то закричал, кто-то засмеялся, кто-то даже попытался запеть.
– Слушайте! – рявкнул он, и все замолчали.
– Я думаю, что Сью и сэр Майкл уже все рассказали. Но я подтвержу. Неделя отдыха. В гостинице. Спите, ешьте, делайте все что хотите, но не забывайте тренироваться и шить. Выступать планируем через десять дней. Сью раздаст шерсть и лен. Но об этом потом. А пока – все молодцы.
– Когда нам заплатят? – спросил кто-то. Скорее всего, Злой Кот.
– В день святой Екатерины.
– А куда мы дальше? – раздался другой голос.
Габриэлю показалось, что это Уилфул Убийца, но он знал, что ошибается.
– Спросите через неделю.
– Кто заплатит за поломанное снаряжение? – крикнул еще кто-то.
– Неуклюжие ублюдки, которые его сломали! – заорал Том.
– С королевой приедет дюжина оружейников, – ответил Габриэль. – Мы постараемся все починить. Вам платить не придется.
Это вызвало радостные крики.
– В день святой Екатерины мы устроим турнир. Стрельба из лука, мечи, сшибки, бой пешими и конными. Все объявим через день или два. Призы будут роскошными. Состязания продлятся три дня, а в конце мы устроим пир.
– А потом выдвинемся отсюда, – печально произнес кто-то.
– Потом я дам вам день отоспаться, а потом мы выдвинемся.
Все радовались. У большинства не выдавалось десяти дней отдыха – а турнир по стрельбе считался отдыхом – с самого начала зимней войны.
Харальд Деркенсан встал. Все вокруг затихли.
– А ты теперь император или нет? – заорал Харальд.
Люди заколотили кулаками по столам.
– Император! Император! Император! – скандировали они.
Габриэля захлестнуло странное чувство любви и страха одновременно. Ему нравилась лесть – и он боялся ее. Он хотел стать императором, потому что знал, что с этим званием делать. И боялся становиться императором, потому что не знал, что престол сделает с ним. Но внутри него скрывался мальчик, который мечтал о чужом одобрении и редко получал его. Габриэль выпил.
– Не заставляй меня снова поднимать тебя на щит! – заорал Деркенсан.
Дело выходило из-под контроля. Габриэль понимал, что не сможет сообщить нордиканцам о необходимости предварительных переговоров с Ириной.
– Сегодня я слишком устал, чтобы быть императором, – сказал он.
Деркенсан нахмурился, отпил эля и сел, мрачно глядя на Габриэля.
– Ешьте, пейте и спите, – объявил тот. – Рыцари Красного отряда отправятся встречать королеву на рассвете.
Лучники принялись глумиться над вышестоящими. Их насмешки счел бы добродушными только человек очень широких взглядов.
– Отряд под командованием Плохиша Тома займет их место через три дня.
Последовали радостные крики – людям дали возможность как следует напиться.
– А теперь продолжайте. – Габриэль спрыгнул с бочки.
Майкл кивнул, а Эткорт присел рядом с капитаном.
– Пойдут все рыцари, – сказал он. – Мы все обсудили. Даже сэр Кристос и морейцы.
– Если справишься, – кивнул Габриэль. – Мне кажется, мне самому придется вас вести.
Он подошел к Деркенсану и попросил:
– Дай мне день или два.
Деркенсан посмотрел на него то ли горько, то ли разочарованно.
– Вообще считается, что это должно быть неожиданным. Нельзя говорить гвардии, когда можно объявить тебя императором.
Габриэль взял предложенную кружку темного эля, отпил, сел.
– Мне нужно еще несколько дней. Я не говорю о морейской политике. Я прошу от имени всех людей, которые умрут, если мы не справимся.
Деркенсан выпил и посмотрел на своих капралов. Брегиль Беловолосый, старейший из выживших нордиканцев. Лицо его пересекал шрам, деливший бороду на две части. Габриэль никогда не понимал, как он оправился после такого ранения. Торвин Лакбон, здоровенный, как дом, и вообще не нордиканец. Эрик Сноудер, которого чаще звали Эриком Золотым из-за гривы ярко-рыжих волос и огромного количества золотых колец на пальцах. Мужчины они были крупные и довольно спокойные – пока трезвые.