– Мне никто не поверит, что я вас слышал, – тихо сказал де ла Мот.
– Ты с самого начала на это рассчитывал? – спросил Анеас у Габриэля. – Когда пошел в Арле? Ты уже тогда хотел стать императором.
– Проще будет, если я скажу, что не буду прилагать слишком много усилий, чтобы стать императором?
Тессен рассмеялась, Ричард Ланторн тоже.
– Мне так больше нравится, человек, – сказала Тессен. – Ты хорошо поступаешь, так говоря.
– Боже мой, я просто хотел стать главным стрелком, – заявил Ланторн. – Это все слишком сложно.
– Тебе отдадут лук Уилфула Убийцы. Чума его забрала.
Непроницаемое лицо Ланторна на мгновение исказилось от горя.
– Старый урод, – буркнул он и уставился в костер. – Отдадут лук?
Габриэль кивнул. Анеас хорошо умел управлять людьми.
– Ричард, возвращайся с Габриэлем. Я обойдусь без тебя. Тебя ждет новая должность.
– Нет уж. Прошу прощения, капитан, но я сказал, что пойду на Орли, и я пойду на Орли. Мне еще за брата нужно рассчитаться.
Габриэль наклонился, касаясь брата плечом.
– Он только что назвал тебя капитаном, – тихо заметил он.
Обсудив что-то с Ричардом Ланторном, Габриэль пошел обратно к Ариосто. По пути он отвел в сторону имперского офицера. Разговор очень удивил Туркоса.
– Ты это сделаешь?
– Я не хочу ее убивать.
– Я не знаю, что будет. Честно? Мне кажется, ты оттягиваешь неприятную обязанность. Как будто тебе надо прирезать паршивого пса. А может, она еще научится петь гимны.
– Она жертва, а не враг, – заметил Красный Рыцарь.
– То же самое можно сказать о всех хуранцах, которых я убил. И о Шипе.
Грифон поднялся в воздух из черничника. Анеас махал вслед брату, пока тот не скрылся из виду. Смотрит на Облака положила руку ему на плечо.
– Если позволишь, я останусь. Пусть Большая Сосна идет домой.
Большая Сосна сказал что-то по-хурански и покачал головой.
– Я пойду в гостиницу. Красный Рыцарь ждет всех шаманов.
– Орли важнее, – пожала плечами Смотрит на Облака.
– И ладно. Искупаемся и поедим. – Большая Сосна улыбнулся. – У нас есть масло.
Габриэль приземлился ближе к вечеру. В небе было еще совсем светло. Он не стал переодеваться в парадную одежду. Туркос укрепил его решимость, а разговор с Дикими показал, чего он хочет и что может сделать.
Габриэль даже сумел улыбнуться.
Мария, мать Алкея, встретила его у огромного шатра, сияющего императорским пурпуром, – роскошного, но слегка потертого, учитывая количество денег в империи. На центральном столбе порвался шелк, который зашивали слишком быстро, а западная стенка шатра выцвела на солнце или из-за неправильного хранения. Золотая вышивка вокруг входа потускнела и осыпалась, как будто ее поклевали птицы; гобелены внутри оказались старыми и вытертыми, а ковры – вовсе не такими роскошными, как должны быть.
И все же над позолоченным деревянным креслом висел семисвечник из чистого золота, в руке принцесса Ирина держала серебряный кубок, а платье на ней было из роскошной золотой вениканской парчи, хотя и мешковатое.
Красный Рыцарь, наплевав на придворные манеры, прошел по шатру, опустился на одно колено и поцеловал принцессе руку. В этом жесте не было ничего верноподданнического – он хорошо его продумал.
– Мегас Дукас наконец снизошел до визита к нам, – сказала она.
Она все еще оставалась привлекательной. Из умеренно красивой темноволосой девицы с безупречной фарфоровой кожей и огромным носом она превратилась во впечатляющую женщину с орлиным профилем, свойственным ее семье.
Габриэль предпочел не отвечать, и наступила тишина. Ирина не просила его встать, он не вставал. Мария кашлянула.
– Вы общаетесь со своим сыном? – спросил ее Габриэль в нарушение протокола, но в шатре присутствовали только двое безмолвных дворцовых слуг. На страже снаружи стояли схоларии. Габриэль их хорошо знал. Встреча планировалась неофициальной. Настолько, насколько может быть неофициальной встреча с багрянородной принцессой.
– Вы можете говорить только со мной и только тогда, когда я к вам обращаюсь, – тихо сказала Ирина. Она напоминала ему правила. Как будто он мог их забыть.
– Это дворцовый этикет. И так говорят только с императрицей, – улыбнулся он.
– Я и есть императрица. Я приехала к самой границе своих владений, чтобы увидеть вас. Это ничего не значит? При моем отце такое было бы невозможно. Вы – мой Мегас Дукас. Вы нужны мне в Ливиаполисе. В городе чума и беспорядки. И люди… ужасные люди…