– О, мой любимый клиент, – улыбнулся старик, в предвкушении денег крутя седой ус. – Тебе как обычно?
Отто молча расстегнул коричневую кожаную жилетку и извлек из нагрудного кармана белой рубашки внушительную пачку зеленых купюр, слегка запачканных кровью, что были перевязаны резинкой, и бросил в руки продавцу, который, улыбнувшись, принялся их пересчитывать.
– Как всегда, Отто, как всегда все правильно. Держи, заслужил, – сказал старик, убирая деньги в карман штанов и двигая вперед по столу деревянную коробочку по размерам не больше спичечного коробка.
Отто открыл коробочку и жадно сунул в рот одну из пяти белых таблеток, после чего разгрыз, проглотил ее и тут же почувствовал облегчение. Боль утихла, когти на руке ушли, и густая белая шерсть на кулаке вновь превратилась в несколько черных волос; голова перестала кружиться, и разум пришел в норму. Мужчина вновь натянул маску, закрыл лекарство, убрал его в карман коричневых штанов, кое-где вымазанных в пятнах крови, и в очередной раз сухо спросил:
– Вакцину так и не изобрели?
– Э-э…да нет. Все по-старому.
Отто развернулся и пошел к выходу из этого подвала, увидел пробегающую пищащую крысу и остановился, дав ей шанс пройти целой. В этот момент вновь послышался голос старика.
– Слушай, а ты…можешь рассказать мне о своем прошлом?
Роше наклонил голову вперед таким образом, что его лицо осветила единственная свеча, горевшая на столе, и внимательно уставился на Отто. Последний резко развернулся через левое плечо и, выхватив пистоль, закрепленный на поясе справа противоположной рукой; направил его на алхимика. Говорить он, видимо, не собирался, но Роше, хорошо знавший Отто и понимавший на что он намекает, сказал:
– Нет, нет, успокойся, – жалобно пищал он, отклоняясь в сторону, тем самым уходя из-под линии огня, – я ничуть под тебя не копаю. Спокойно. – Отто опустил пистолет и вернул его на прежнее место. – Расскажи хотя бы…ну про семью свою. Ты столько лет ко мне ходишь, а знаю только то, что ты называешь себя охотником.
Отто не захотел говорить, а потому развернулся и ушел. На улице он прислонился к стене и некоторое время рассматривал только что купленные лекарства. «Всего четыре раза. Почему этого дерьма так мало, но стоит оно колоссальных денег? – думал мужчина. – В городе бушует мор уже многие годы и неужели правительству настолько плевать на своих граждан, что оно продает единственное спасение по цене моей каморки?» На самом деле, таблеток действительно было мало, ведь симптомы могли появиться вообще когда угодно. То раз в полгода, то вдруг резко три раза за день. Отто пошарил в карманах, ничего в них не обнаружил, и решил отправиться на охоту. Так он называл убийство зараженных людей с дальнейшим похищением их денег и драгоценностей, которые можно продать.
Выйдя из переулка, он просто пошел прямо по все еще туманным улицам. Вот и первые жертвы. Три человека в белых рубашках и серых штанах; они пустым взглядом смотрели на Отто. Теперь зараженных на ранней стадии можно было рассмотреть отчетливей: их головы полностью покрыты густой коричневой шерстью, даже лицевая часть, конечности, в особенности руки, уже вытянулись так, что достают ниже колен непропорционально длинных, по сравнению с телом, ног; на пальцах виднелись острые когти сантиметров пятнадцать в длину. Их уже вряд ли можно было назвать людьми, но даже несмотря на потерю рассудка, они все еще способны общаться между собой допотопным мычанием, аканьем и т.п. Другими словами, больные на первой стадии уже не способны выговаривать слова, но все еще способны выговаривать буквы и слоги. Вместе с тем один из них волочил по земле из-за чрезвычайно длинной руки топор, который явно служил оружием. Горожане неуклюже, шатаясь из стороны в сторону, побежали на охотника, крича что-то на своем языке. Судя по их настрою, это скорее всего были крики «умри». Первый из них, тот самый с топором, оказавшись на достаточном расстоянии, начал медленно замахиваться для нанесения удара сверху вниз, но Отто, чувствовавший себя совершенно спокойно, ловким движением правой руки извлек меч из ножен, отклонился чуть в сторону и, рассекая воздух, ударил наискось. Горожанин болезненно зарычал, а его рука, срубленная до плеча, упала на булыжную улицу; из раны гражданина туда же полилась кровь, которая в это время суток казалось темной. Тут уже подоспели и два других, махая своими когтистыми руками, пытались нанести противнику хоть какой-то вред, но тот ловко отпрыгивал назад или уходил в сторону. Наконец, когда появилась возможность для атаки, Отто сделал выпад и пронзил своим мечом шею одного из оппонентов. Кровь брызнула охотнику в лицо, испачкав маску и лоб. Горожанин же ужасно захрипел и попятился назад, держась за рану. Стоит заметить, что не полностью утраченный интеллект позволяет зараженным использовать некоторые тактические хитрости, что собственно они и решили провернуть сейчас. Два оставшихся бросились на охотника с двух сторон, но последний вмиг сориентировался и, схватившись за метательный кинжал, закреплённый на ремне, левой рукой метнул его одному в голову, а другому навстречу выставил меч, отчего противник налетел на него прямо по рукоять. Нападать с разных сторон они, безусловно, могут, но вот вовремя остановиться – нет. От кинжала один упал навзничь, второй поступил подобным образом после того, как Отто извлек из него оружие.