Вскоре за окном опустилась ночь. Обычно в это время года небо было как помои - холодное и густое, скользкое и серое, - но время от времени несколько звёзд все же набирались духу показаться и посвятить, пусть и всего несколько минут. Генри ушел спать. Отто начал бродить по замку и рассматривать места, где бы могла быть спрятана вакцина.
Он вошел в просторную комнату со столиком, несколькими стульями и шкафами с различными вещами, что стояли у каждой стены. Тут начало происходить ужасное. Боль вмиг прошла по всему телу, заставив охотника упасть на колени; рука начала удлиняться, а тело стремительно покрывалось шерстью. «Почему именно здесь и именно сейчас?» – пронеслось в его голове, когда он, кряхтя, извлек из кармана уже известную коробочку, вытащил оттуда уже известную таблетку и проглотил ее. Конечность начала возвращаться к исходному размеру, а новые волосы отпали.
– Черт… – процедил он, поднимаясь с тяжелым дыханием.
– Так вы все-таки не Отис, – послышался сзади голос графа. – Так я и знал.
– Да как ты…
–…как я узнал? Очень просто. В глазах этих двух сопляков читалось только высокомерие и гордыня. В ваших же я увидел отчаяние, боль и ненависть. Вот и все. – Мужчина закурил сигару и уселся на стул. – Не волнуйтесь, я не собираюсь вас выдавать. Я целиком и полностью на вашей стороне.
– Так какого черта люди еще не получили вакцину? Почему она все еще лежит здесь?
Оскар тяжело вздохнул.
– Как говорят они: «на лечении можно заработать куда больше чем на излечении».
– Так почему ты просто ее не заберешь? Почему ты ничего не сделал?
– А что может сделать старый граф против молодого герцога? К тому же когда он один. Ровным счетом ничего. Генри богаче меня, а значит и могущественнее. Понимаете, он может спокойно меня убить и ему совершенно ничего не будет. Деньги тем всего и ужаснее, что они безнаказанность дают.
– Тогда дай мне вакцину, и я уйду.
– Нет-нет-нет. Я вам ее дам, меня заподозрят и убьют. Мне хоть все здесь и противно, но не настолько чтобы умирать.
– Тогда…сделайте что-нибудь… Пожалуйста…
– Вакцина здесь, в библиотеке. На второй полке одного из шкафов находится серая книга, она там такая одна, потяните ее на себя, и откроется тайная комната. В ней то, что вам нужно. Завтра я уезжаю из города, тогда же и приходите за ней.
– Спасибо.
– Но учтите, что Дориан может вернуться когда угодно. Главное не пересекайтесь с ним. Он только кажется невероятно могущественным, но будущее он умеет предсказывать, только если находится рядом со своей целью. И только на месяц вперед.
Отто в некоторой степени удивился. После он почтительно поклонился и направился в спальню. В голове он уже выстроил несколько необычный в данной ситуации план. Логичнее было бы просто взять лекарство и уйти, но Отто решил зайти дальше.
III
Поднимались в замке по обыкновению рано. Этот день не стал исключением. Даже Отто поднялся в то же время, несмотря на то, что всю ночь не спал. Плотно позавтракав, все начали заниматься своими делами. Генри принялся подшучивать над слугами, Оскар стал собирать вещи для поездки в столицу, а Отто искал библиотеку.
Вскоре вбежал запыхавшийся слуга.
– Господин Дориан будет с минуты на минуты.
Охотник переглянулся с графом, кивком головы попрощался с ним и поспешил на выход. Только он прошел половину ступенек, как к воротам медленно подкатила карета, запряженная четверкой лошадей. Данная неожиданность заставила охотника несколько секунд постоять и побегать глазами вокруг. Увы, путь только один. Отто стремглав бросился вперед, чуть ли прыгая по ступеням. По их окончании, он резко свернул направо и продолжил бежать, что произошло параллельно открыванию дверцы кареты. Но охотнику повезло, шторка на окошке оказалось закрытой, а значит Дориан точно не мог его заметить.
Путь охотника лежал сначала к разрушенному дому Элиаса. Говорили некоторые, что пару раз наблюдали его там.
Отто повезло. Алхимик стоял около своего бывшего жилища с бутылкой вина в руке и что-то бурчал себе под нос. С момента последней встречи он изменился. На щеках, покрытых щетиной, прибавилось еще пару шрамов, а глаза его теперь будто помутнели, взгляд стал как бы каким-то пустым; да и само выражение лица сменилось с веселого и оптимистичного на мрачное и опечаленное.