На протяжении всего монолога Элиас держал помятую карту левой рукой на уровне своей шеи, а правой, при помощи указательного пальца указывал на ней эти самые районы и здание лечебницы. Однако после завершения своей речи, алхимик протянул карту охотнику, дабы тот получше ее осмотрел. Сам же Элиас принялся расхаживать по комнате, выпуская сквозь маленькое круглое отверстие между сжатыми губами струйки дыма, которые сперва не спеша поднимались в форме столбиков, но после постепенно расползались, кое-где оставляя прозрачные хлопья тумана, тонкие серые нити, походившие на паутину. Время от времени он рассекал эти легкие штрихи рукой и задумчиво смотрел, как исчезает в воздухе волокно еле заметного дыма.
Наконец охотник все хорошенько осмотрел и поднялся с дивана, после чего положил карту на стол.
– Ладно, идем.
Охотник отряхнул свою треуголку, оставленную на ночь почему-то на полу, и надел ее. В дверях пришлось задержаться чуть дольше, чем планировалось, ведь жене с мужем пришлось долго-долго целоваться на прощание и говорить друг другу массу лестных и, откровенно говоря, ненужных слов на прощание. Спустя десять минут, показавшихся Отто целой вечностью, они наконец покинули квартиру и вышли на лестницу, где алхимик повесил себе на плечо при помощи ремешка ружье со штыком, а также прицепил к поясу специальное крепление для бутылок, куда вложил колбу с красной жидкостью.
– Это зелье я изобрел буквально за два дня до твоего спасения. Оно останавливает кровотечение, каким бы тяжелым они ни было. Здесь как раз на двоих. – Элиас похлопал себя по карманам, как бы проверяя, все ли он взял. – Все, можем идти.
Огромная часовая башня, с циферблатами со всех четырех сторон, стоявшая в центре Брандо и видимая практически с любой точки города, громко начала бить в колокола. Товарищи устремили на нее свои взгляды – пробило полдень.
Алхимик и охотник направились в сторону центрального района города. Всю дорогу, а именно порядка пяти километров, они молчали. Стоит заметить, что Элиас на протяжении всего пути с опаской оборачивался назад и смотрел по сторонам во все переулки, то и дело хватаясь рукой за кривую саблю, висевшую на поясе. Отто же наоборот, по крайней мере внешне, чувствовал себя более чем спокойно и шел вперед, словно танк, готовый порубить в капусту любого, кто попадется на пути; рука его лежала на гарде меча. Однако он и сам нет-нет, да переводил взгляд в сторону. Как-никак, эта местность не была ему знакома. Кто знает что здесь обитает? Может в центре существа страшнее будут? Только охотник об этом задумался, как слева послышалось тихое злобное рычание. Отто выхватил меч и встал в боевую позицию. Элиас выхватил ружье и прицелился. В темном переулке, в котором вообще ничего не было видно, светились бешеные красные глаза. Чудовище. Заметив путников, оно сразу же выпрыгнуло из темноты и оскалило зубы. Это был обычный зараженный житель подобный тому, от которого Элиас спас Отто. В этот раз произошло то же самое. Алхимик быстро нажал на спусковой крючок. Грянул оглушительный гром. Элиас практически не прицеливался. Да и не так уж сложно было промазать, когда чудовище стоит в двух метрах от тебя. Особая пуля, изобретенная собственноручно им же, угодила существу ровно промеж глаз и, пробив череп, ворвалась внутрь. Голова чудища вмиг разорвалась, забрызгав стены близстоящих домов и, конечно же, самих обороняющихся кровью, частичками мозга и черепа. После безжизненное чудовище упало на колени, а затем ничком на землю. Из того места, где когда-то была голова, стремительно полилась кровь. Увы, чудище было без одежды, а соответственно и без денег, отчего Отто несколько разочаровался.
Пошли дальше.
Часа полтора пути спустя начало сохнуть в горле, а в животе, из-за пропущенного самого важного приема пищи, было чувство, что желудок вот-вот начнет переваривать почки. И надо же, какая удача! Невдалеке показалось одноэтажное здание, выстроенное из камня, и с одним единственным окном. Над входом на цепи была подвешена табличка с изображением пивной кружки. «Таверна», – пронеслось в головах у обоих, когда ноги сами понесли их внутрь.
Отто не привык к людям, да и, если уж быть достаточно честным, был нелюдимым, старался избегать всякого общества, особенно после убийства сестры. Но теперь, после знакомства с Элиасом, его вдруг что-то потянуло к людям. Ощущалась какая-то жажда людей. И неважно, говорят они с тобой или нет, хотелось просто на них посмотреть.
Внутри ничего особенного не было. Простая распивочная, хорошо освещаемая керосиновыми лампами. Место, куда бегут десятки более-менее здоровых людей, дабы заглушить свое горе бутылкой крепкого спиртного напитка и поплакать. За барной стойкой, сделанной из толстой и длинной доски не самого высокого качества, находилось два мальчугана. Один, лет тринадцати, принимал заказы, а второй, чуть моложе, эти самые заказы подавал и разносил. На стойке стояла различная закуска, представленная огурцами, порезанными кольцами, какой-то староватой на вид рыбой, черным хлебом, как относительно свежим, так и сушеным, и с дополнительным вкусом в виде плесени, которую скрывали путем переворачивания ломтя ею вниз; все это скверно пахло. Все до того было пропитано запахом какого-то алкоголя, что, кажется, от одного этого воздуха можно было за пару минут опьянеть. Стояло пять столов. Три были заняты, один пуст и еще один, резко привлекший внимание Отто, использовался для азартных игр.