В Норе мы появились больше двух месяцев назад. Можно сказать голодные и босые. Вернее так казалось. Шарды на счете никуда не делись, но переход нас знатно потрепал. Хотя и добычи взяли знатно. Но капитал лежал на счете, а добыча была упрятана в рюкзаки. Так что первое впечатление о нашей команде, основанное на визуальном осмотре, вызывало стойкую ассоциацию с оборванцами. Заляпанная грязью и кровищей камуфло, наспех залатанные вещмешки, перемотанная веревками обувь. Просто жесть. Хуже всех выглядела Малышка. От ее импровизированной брони, остались жалкие ошметки, едва держащееся на широких плечах.
На марше мы умудрились вляпаться в вал — миграцию фауны из одного ареала обитания в другой. Не частое явление, возникающее только когда в регионе случается глобальная жопа. Что-то из ряда вон выходящее, но однозначно смертоносное, покрывающее значительную область, делая ее непригодной для жизни даже тварей Мора.
Тогда все способное делать ноги, сбивается в единую гурьбу, и ломится, не разбирая дороги, но повинуясь стадному инстинкту — в одном направлении.
Хвала всем стихиям вал уже был на исходе, то есть большинство членов этого забега отвалилось по дороге. Отстав от основной массы, или отойдя на достаточное расстояние от пораженной зоны, решив обосноваться на новом месте. Да и задело нас самым краем. Но и так едва выстояли. К концу вала, в нем остаются самые выносливые твари. А большая выносливость, как правило, сочетается с серьезными внешними габаритами. Чудом отбились. И это чудо звали МалышкаТата, выглядевшая сейчас хуже всех. Вот только улыбка от уха до уха, никак не вязалась с внешним видом.
Все дело в том, что в этой чудовищной мясорубке, на пределе возможностей, а потом и за их гранью, проснулась ее сила. В самый критический момент, когда казалось что костлявая уже гладит нас по голове, Тата бешено взревев, закрутила чудовищную мельницу — кроша тварей направо и налево, совершенно не заботясь о собственном выживании, словно яростный берсерк.
Но спасло нас не это. Хотя, вначале, мне показалось, что это и есть навык мечника. Однако все оказалось интереснее. Мечник оттянула на себя почти все внимание тварей захлестнувших нас. И вот тогда, я заметил, что удары, которые должны были прикончить ее, как будто натыкаются на стену. То один, то другой выпад монстров, прорвавшийся сквозь безумную круговерть стали упирался в вырастающий на их пути щит. Со стороны казалось, что воздух резко уплотнялся, становясь мутным. И в этой мути ясно проступали резкие грани мелких ячеек, столько характерных для энергетического кокона. Из таких же ячеек состоял барьер Протекто.
Но натиск был слишком силен. А я по себе помню, что первые применения навыка сжирают скудные запасы сил с невероятной скоростью. Так и случилось. Через несколько минут Малышку достали, распоров одновременно бок и правую руку. К счастью, твари тоже были на последнем издыхании, и удары пробившие защиту достигли цели изрядно ослабленными. Да и противников осталось совсем немного. Мы с Алей не стояли без дела, активно расходуя боезапас.
Так что отбились. А потом три дня приходили в себя. Пришлось разбивать лагерь. Дальше идти Тата самостоятельно не могла. Требовалась хотя бы пара дней относительного покоя. Да и бросать такие горы добычи на произвол судьбы, было уж слишком жалко. Сразу после победы пришлось стаскивать к лагерю наиболее ценные экземпляры и укрываться их сэйвами — иначе протухнут. В общем, пока наша спасительница восстанавливала силы, мы с Алей трудились в поте лица, свежуя добычу, переупаковывая ее по контейнерам со встроенными контурами амулетов сохранения. Бродяги семимильными шагами осваивали новую фишку, выуженную на свет КоБейном. И нужно признать, такие контейнеры куда практичнее и дешевле разовых сэйвов, ведь последние нельзя подзарядить, а вот такую тару можно — предусмотрели возможность. Перед выходом из Кряжа я заглянул к старому дварфу, набрав кое-каких плюшек.
Вечерами Малышка, опираясь спиной на подложенные рюкзаки, рассказывала о своем родном мире, временами глупо улыбаясь глядя на свежий узор татуировки, покрывающий правое запястье. Так что когда мы добрались до КПП Гранд-Норы, у меня уже была теория на счет сложностей активации ее умений.
И заключалась она в том, что в голове мечника существовал странный компот из готовности умереть во имя светлой цели, веры исключительно в себя и верный меч, а так же инстинктивным пониманием сути вещей. Что выливалось в довольно интересный итог. Малышка подспудно чувствовала нереальность происходящего в симуляторе, а потому ее организм не пытался судорожно изыскать резервы для выживания везде, где только возможно. То есть не доходил до некой грани, за которой от разумного скрывался доступ к внутренним резервам, именуемых магией, сверх силой или как-то иначе. Та черта, перешагнув которую, спадают запреты, истончаются ограничения, раздвигаются границы возможного. Так мать, переворачивает легковушку, стремясь вытащить своих детей из недр искореженного куска металла. Или охотник, нос, к носу столкнувшийся с разъяренным медведем, убегает по непролазной тайге. Причем несется сломя голову два десятка километров с огромным бревном в руке. И убегает. Хотя косолапый выдает в рывке до шестидесяти километров в час. А когда стрессовая ситуация проходит, бревно притащенное из леса, пыхтя от натуги убирают с дороги три здоровых мужика.
Умения бродяг — тоже самое. И их активация происходит при тех же условиях. Но если большинству достаточно симуляции безвыходной ситуации, чтобы проломить скорлупу кокона, скрывающего внутренние резервы организма. То Малышке понадобилось пройти через это в реальности.
Через три дня, мы смогли продолжить путь. Дальше переход прошел без экстремальных приключений. Все в рамках обычного. Но и этих, обычных для Мора ситуаций, с лихвой хватило для того, чтобы из снаряги окончательно развалилось все то, что пережило столкновение с валом.
Так что к внешним шлюзовым воротам Гранд-Норы мы прибыли в кошмарном состоянии. Тогда нас едва не выпнули с проходной. Нищих неудачников везде не жалуют. А как я уже говорил — выглядели мы именно так. Но после подтверждения платежеспособности, отношение резко поменяло полярность. Бродягам, стоящим на посту, вдруг резко стало наплевать на то, как мы одеты. Куда важнее оказалось количество нулей на счете команды. Так мы оказались вначале внутри периметра, а потом и в лавке Тахома — нужно было срочно скинуть добычу, пока контейнеры не сдохли окончательно. И так индикатор заряда едва тлел.
Торговец не стал пытаться нагнуть меня, хотя мог. Весь уклад в Норе отличался от привычного по другим поселениям Граней. Даже куда и кому продать хабар команды определяли сами. С того момента я стараюсь вести дела только с ним. Нормальный мужик, в свое время основательно топтавший глубокие круги. Ну, пока ноги были на месте. Это Мор, здесь есть место любому дерьму из любой вселенной. И можно быть совершенно уверенным, что оно обязательно случится.
Глава 20
Нора, по меркам Граней, уникальное место. Причем во всем. От … м-м-м, скажем так, архитектуры, до порядков и жителей этого поселения. Начать с того, что само поселение, на данный момент состоит из трех подземных уровней, заключенных в скорлупу бронеобшивки внешнего слоя. Как выяснилось, даже в толще земли Мора достаточно агрессивных обитателей, способных доставить массу неудобств.
Затем, между оболочкой и жилой частью Норы, образовалась пустота защитного периметра. То есть, даже те твари, которые смогли прогрызть толстую защитную обшивку. Попадали не внутрь отсеков с разумными, а в некую буферную зону, утыканную электрическими сетями. крупнокалиберными стволами и магическими ловушками. Огнеметы и минные заграждения в Гранд-Норе не практиковались — специфика расположения города. Любой взрыв мог вызвать обвал, или разрушить слоеный пирог периметра. А огнеметы очень шустро выжигали драгоценный кислород, поступающий через немногочисленные приточные шахты, оснащенные многоступенчатыми фильтрами очистки.
Сама буферная зона постоянно расширялась, и использовалась для увеличения жилой зоны города. То есть половина очищенного объема резервировалась будущие нужды. А осваивалась только тогда, когда на обозначенную в планах границу сдвигали защитный рубеж. Но процесс этот шел достаточно медленно.