— Цитрин, скажите, а как должен ощущаться мой осколок ментального дара? — вспомнила Исса недавние сомнения. — У меня пока такое чувство, что я бьюсь совершенно напрасно. С магией-то понятно, а тут…
— Честно говоря, не представляю, как это чувство можно объяснить, — медленно проговорил он. — Аметист Веретено, наверное, смог бы, а мне слов не хватает. Могу разве что продемонстрировать на наглядном примере, но это весьма неприятный опыт. Хотя, не скрою, мне любопытно попробовать.
— Что за опыт? — насторожилась Исса.
— Прямое ментальное воздействие, — удивительно спокойно пояснил Цитрин.
— Но это же незаконно!
— Во-первых, с согласия объекта можно, во-вторых, я глубоко не полезу, а в-третьих… Вы же никому не расскажете! — светло улыбнулся он.
— Потому что не смогу? — мрачно пошутила она.
— Ну зачем так, я же обещал не вредить! — укорил дракон. — Вам же интересно оценить собственный потенциал и осознать талант? К слову, а какие существуют уровни сопротивляемости?
— Вы у меня спрашиваете? — опешила Исса.
— А кто у нас это на прошлом занятии изучал? — ехидно напомнил преподаватель.
Пришлось вспоминать все десять ступеней от полного отсутствия ментальной защиты, свойственного только некоторым видам психических отклонений и младенцам, до абсолютной защиты — величины нереальной, но добавленной для математического равновесия.
По этой шкале сам Цитрин имел девятку — теоретически сломать можно, но едва ли получится найти специалиста. Большинство взрослых людей располагалось в районе тройки — от двух до четырёх, в зависимости от личных волевых качеств, с редким выходом к пятёрке у некоторых индивидов, находящихся на грани между исключительной силой воли и психическим расстройством. Если верить дракону, Исса в этой градации имела твёрдую шестёрку с перспективой выхода на семь при должном обучении.
Если переводить в практические категории, «двойку» Цитрин мог вскрыть походя, а если немного сосредоточиться — то даже без осознания этого события со стороны подопытного, пассивную «шестёрку» не мог вскрыть незаметно ни при каких обстоятельствах. С обученной же «семёркой» даже ему пришлось бы всерьёз и основательно возиться, только по очень большой надобности и с санкции суда.
— А на «двойку» санкция не нужна?
— Нужна, конечно, — улыбнулся дракон. — Но с обученной «семёркой» это рассматривается не как разрешение, а как приказ. Ломать чужую защиту — дело неприятное и болезненное, мало кто пойдёт на такое по собственной воле и от большого желания.
— А с другой «девяткой» вы не справитесь? А с «восьмёркой»?
— Когда сталкиваются менталисты близкого уровня, предсказать результат почти невозможно, — заговорил Книжник, окинув девушку уже знакомым тяжёлым, словно бы чужим взглядом. — Слишком зависит от морального состояния, от мотивации, даже от настроения. Даже «семёрка» может доставить столько проблем, что вмешательство окажется бесполезным. А кроме того, есть способы безвозвратно выжечь собственный разум, и если кто-то в этот момент находится с ним в контакте — мало не покажется.
— Жутко звучит. А вам приходилось с такими случаями сталкиваться? — заинтересовалась девушка.
— У меня вообще богатый опыт, — неопределённо отмахнулся он. — Ну так что, желаете проверить свои таланты? — спросил, с хитрым предвкушением блестя зелёными глазами.
Исса и позже не могла объяснить, зачем согласилась. Любопытства как будто не хватало, доверять новому преподавателю настолько, чтобы допустить его в свою голову, тоже повода не было. На воздействие менталиста не списать, как бы ни хотелось.
Наверное, всему виной очень заразительный кураж Цитрина. Он с таким азартом смотрел и так искушающе улыбался, что отказать не вышло.
Осознала поспешность решения Исса уже в следующий момент, когда преподаватель расстегнул заменённый замочек на браслете-бусах и принялся поспешно их разматывать, наверное опасаясь, что подопытный образец передумает. Но отступать было поздно, здесь на сторону Книжника встало упрямство.
— Позвольте вашу руку, так нам обоим будет проще, — предложил он.
Исса неуверенно глянула на тонкие изящные пальцы с аккуратно подпиленными ногтями — и решительно протянула ладонь. Теперь и ей было любопытно настолько, что откладывать не хотелось. Причём интересовал уже не столько собственный уровень, сколько сам процесс. Как это происходит? Что чувствуют менталист и его жертва?