— Красивая, а не милая, — вношу я поправку.
Черт возьми, я забыл, что женщинам важны особенности.
— Это так? — спрашивает она неубедительно, ее рука задевает челку, открывая родинку на лице.
— Конечно. Даже эта пятнистая штука на твоем лице очаровательна, — добавляю я для убедительности, поскольку нет такой части ее лица, которую бы я не любил.
Она моргает дважды, медленно. Ее рот открывается и закрывается несколько раз, прежде чем она внезапно встает, берет все ведро куриных крылышек и вываливает его мне на голову.
— Ты хам, — бормочет она, топая из кухни.
А я остаюсь хмурым, не понимая, что такого неправильного я сказал.
Черт, но почему я такой большой идиот?
Что-то, что я сказал, должно быть, расстроило ее, и теперь я снова на нуле. Или это минус?
Я вздыхаю, встаю и смотрю, как из моих волос выпадает еще больше крошечных куриных крылышек.
Почему с женщинами так сложно?
То, что она меня полностью игнорирует, заставляет меня поверить, что я должен изменить стратегию. Хотя бы немного. Одежда, обувь и сумки были доставлены, но она даже не обратила на них внимания. Она снова закатила на меня глаза и пошла дальше.
К счастью, на этот раз я запасся продуктами, так что у нее были ингредиенты, чтобы приготовить что-нибудь поесть.
При всем ее раздражении на меня, она приготовила достаточно еды для двоих и дала мне тарелку. Должен признать, что я, наверное, слишком долго смотрел на нее, что она чуть не отобрала ее у меня.
— Ты вообще ешь? — спросила она, ее голос говорил мне, что я не должен расстраивать ее еще больше.
Но дело было не в том, что я не хотел есть. Скорее, я не хотел, чтобы она исчезла так быстро. В конце концов, это было то, что она сделала своими руками — для меня.
Ну, не для меня, но все равно, мне казалось, что это для меня, и я хотел сохранить это еще немного.
— Конечно, — тут же ответил я, взял вилку и принялся за еду.
Ах, но это было так вкусно.
Мне кажется, я не ел такой вкусной еды за всю свою жизнь, и я обязательно должен был указать ей на это. Но даже этот комплимент остался без внимания. Она только кивнула и, закончив, ушла в свою комнату, поручив мне помыть посуду.
Холодное обращение продолжается больше недели. Я пытаюсь принести ей подарки, чтобы показать, что я серьезен, но она просто игнорирует их, смотрит мне прямо в глаза и хмурится, как будто я отброс земли.
В каком-то смысле так оно и есть, потому что я знаю, что поступил с ней непростительно. Я знаю, что причинил ей слишком много боли, чтобы она могла дать мне еще один шанс.
Но я не могу прекратить попытки. Не тогда, когда альтернативой является медленная удушающая смерть. Потому что без нее я определенно отправлюсь в раннюю могилу.
Есть некоторое утешение в том, что она рядом и никто другой не может до нее добраться. Но как это может помочь мне, когда она презирает все мои попытки показать ей, как сильно я раскаиваюсь в своем поведении?
Проходит время, и, хотя она уже не так активно выступает против меня, видимо, уже смирившись с тем, что выхода нет, но ее поведение по отношению ко мне не оттаивает.
Когда проходит еще одна неделя, а я все еще не продвинулся вперед, я понимаю, что пора менять стратегию.
И вот я оказываюсь в затруднительном положении. Что я могу сделать, чтобы успокоить ее? Чтобы она увидела, что мои попытки искренни, и что мои комплименты тоже от чистого сердца?
Может быть, мне стоит просто преподнести ей свое сердце на блюдечке?
Но это не сработает. Как бы мне ни хотелось это сделать, я хотел бы присутствовать при ее реакции на это, а я не смогу стать мертвым.
Что если…
Я делаю паузу, идея укореняется в моем сознании. И чтобы убедиться, что я больше не совершаю ошибок, поскольку я не хотел бы снова ее расстраивать, я открываю свой ноутбук и начинаю просматривать список самых разыскиваемых ФБР.
Затем я просто работаю над своей магией, чтобы найти кого-нибудь в городе.
Это отнимает немного больше времени, чем мне хотелось бы, ведь теперь я пропущу утро подарков. Но, возможно, она оценит дополнительный творческий подход.
Вооруженный и с хорошо продуманным планом, я обязательно запираю весь дом, прежде чем уйти на ночь.
Майкл Гарретт.
Тот мужчина, который оказался поблизости, стал самым разыскиваемым педофилом в пяти штатах. Хотя Максим еженедельно поставляет мне заключенных для моего терапевтического процесса, этот случай должен быть более личным, поскольку я делаю это для Сиси.
И вот я иду в одно из мест, которые я узнал из его мобильного телефона — пригородный бар — и затем я просто тщательно расставляю ловушку, убеждаюсь, что он одурманен, прежде чем отвести его в дом.
Майкл не кажется таким уж умным парнем, хотя он уже некоторое время скрывается от федералов. Но, опять же, меня не должно удивлять, что государственные организации терпят крах. В конце концов, это я извлекаю выгоду из их некомпетентности.
Когда тело погружено в машину, и я возвращаюсь домой, мне нужно быть очень осторожным, чтобы не испортить сюрприз для Сиси.
Идя в подвал, я получаю доступ к части, которая отделена от остальных. Я не хотел, чтобы Сиси увидела это и снова испугалась меня.
И вот, добравшись до своей комнаты, я кладу Майкла на стол и быстро приступаю к работе.
Самое простое — вскрыть его и достать сердце. На самом деле, мне требуется меньше получаса, чтобы разрезать кожу, вскрыть грудную клетку и достать сердце. И поскольку это не первое мое родео, мне даже удается сделать это без беспорядка.
Как только я достаю сердце, я откачиваю из него кровь и прижигаю артерии, чтобы они впоследствии не пропускали еще больше жидкости.
Затем я беру скальпель и приступаю к работе, вырезая специальное посвящение Сиси.
По сравнению со сбором урожая, сделать правильные штрихи гораздо сложнее, поскольку мышца имеет полосы и в целом неровная.
Мне требуется несколько часов концентрации, чтобы убедиться, что все идеально. Когда я заканчиваю, уже близок рассвет, поэтому я знаю, что не могу терять времени.
Взяв серебряное блюдо и разбросав вокруг несколько лепестков роз, я наконец-то доволен общим видом.
Если я не могу подарить ей свое собственное сердце, то просто подарю ей что-то другое.
Но что, если она попросит мое?
Что, если ее не устроит заменитель? Я имею в виду, я уверен, что мог бы сделать пересадку сердца… Да, это сработает. Я буду жив, чтобы увидеть ее реакцию, а она получит мое сердце.
Победа-победа.
Чтобы убедиться, что у меня все под контролем, я звоню Максиму и прошу его записать меня на консультацию по сердцу.
Может быть, тогда она поймет, насколько честны мои намерения.
Все же я надеюсь, что этого будет достаточно, так как пересадка выведет меня из строя на некоторое время, а сделать нужно слишком много, чтобы терять время.
Я уже пропустил день подарков, так что прямо перед тем, как она открывает свою дверь, то я уже там, в ожидании.
— Что это? — спрашивает она, когда я оказываюсь лицом к лицу с ней.
— Я приготовил тебе кое-что, — говорю я, стараясь говорить уверенно, хотя уже боюсь, что снова обижу ее.
— Опять? — поднимает она бровь, скрестив руки на груди, ожидая, пока я сниму крышку с тарелки.
— Ну, я вложил в это больше труда. Я не просто купил его, — я дарю ей свою фирменную улыбку, мои пальцы лежат на крышке, когда я поднимаю ее, внимательно следя за выражением ее лица.
Она щурит глаза на сердце, и несколько секунд молчит.
А потом она смеется.
— Влад, — начинает она, едва успевая говорить между приступами смеха, — что это такое?
— Сердце, — отвечаю я, немного не уверенный в себе.
Черт, но я думал, что ей понравится.
— Ты принес мне сердце? — она поднимает взгляд, чтобы встретиться с моим, и я киваю.
— Это вместо моего сердца, так как я не смог принести его и, знаешь, действительно принести, — я пытаюсь объяснить, но она просто продолжает смеяться.