— И вот все заново, — бормочет Марчелло.
— Знаешь, Кузнецов, для того, кто заявил, что никогда ни с кем не обменяется телесными жидкостями, ты обмениваешься ими слишком много, — смеется Адриан.
— И вот как проходит наше перемирие, Гастингс, — стону я, все еще держа Сиси рядом со мной
— Но она не просто кто-нибудь, — ворчу я, почти оскорбленный тем, что он причислил Сиси к той же категории, что и всех других обычных людей. — Она единственная, кто делает обмен телесными жидкостями безумно привлекательным, — говорю я, глядя на ее покрасневшую щеку. На моем лице также остались синие следы краски, но я не собираюсь указывать на это.
Вместо этого я нежно ласкаю ее лицо, удаляя все следы краски. Я бы не хотел, чтобы она злилась на меня за то, что я ее тоже запачкал.
— Мы можем прекратить говорить об обмене жидкостями организма, — громко вмешивается Марчелло, — тем более, что это моя сестра. И я действительно не хочу представлять… — он замолкает, у него вырывается громкий вздох.
— В конечном итоге я всажу ему пулю в голову, — бормочет Марчелло, а Каталина рядом с ним пытается его успокоить.
— Что могу сказать, Челло. Я так действую на людей, — самодовольно добавляю я.
На данный момент, заставить людей хотеть меня убить, кажется, навык.
Мы тратим еще немного времени на то, чтобы понять, чем все занимались, и, поскольку Сиси вежливо просит меня, я прилагаю заметные усилия, чтобы не действовать никому на нервы — снова. Это не так просто, как кажется, потому что мне приходится прикусить язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь, что может быть неверно истолковано как оскорбление. В конце концов, мы все здесь собрались, но я знаю, что у большинства нет потерянной любви ко мне.
Если уж на то пошло, я просто сущее зло.
Я кладу руку поверх ее, так как мне нужно, чтобы она была рядом, чтобы действовать, и просто надеваю свою самую очаровательную улыбку, пытаясь подыграть.
Некоторое время спустя дверь распахивается и врывается Неро, его лицо лишено всякого выражения. На его плече та, кого я ожидаю увидеть дочерью Мейстера, она затолкана в мешок из-под картошки. Из него доносятся приглушенные звуки, но он, кажется, не возражает.
Окинув взглядом комнату, он быстро кивает, прежде чем усадить свою пленницу на стул, быстро снимая мешок, сохраняя при этом ее границы.
— Саломея Мейстер, — кивает он ей, когда снимает ткань с ее головы.
Саломея неплохо выглядит, по крайней мере, я так думаю. Мои чувства искажены, когда дело доходит до такого рода вещей, потому что у меня есть только один золотой стандарт, и она сидит рядом со мной.
Черные волосы и бледная кожа, у Саломеи темно-синие глаза, обрамленные темными ресницами. Вместе они придают ей почти кукольный вид и определенно безобидный. Вы бы не подумали, что кто-то, выглядящий таким невинным, к настоящему времени пережил по крайней мере трех мужей.
Но когда она переводит взгляд на Неро, ее взгляд смертоносен, и я вижу, что под этой безобидной внешностью скрывается какой-то огонь.
— Убрать? — спрашивает он, указывая на кляп. Когда все соглашаются, он делает это, убирая его с лица.
— Ты гребаный ублюдок. Я убью тебя, черт возьми! Я затолкаю тебя в клетку, и мои дикие звери будут питаться тобой! — она плюет в него, толкая свое тело вперед, продолжая проклинать Неро.
— Или нет, — запоздало кивает он, решительно вставляя кляп на место.
Его рука слишком долго задерживается на ее лице, ее глаза слегка расширяются.
Интересно.
— Я полагаю, мы можем, наконец, позвонить Мейстеру? — спрашивает Марчелло, и я вижу, что он не может дождаться, когда мы все покинем его дом.
Да, ведь ему не следовало быть ведущим, если он собирается так ворчать по этому поводу.
— Я окажу вам честь, — я поднимаюсь со стула, медленно направляясь туда, где стоят Неро и Саломея.
— Ты… — она прищуривается, глядя на меня, и я вижу намек на узнавание.
— Когда это было? Восемь лет назад? — спрашиваю я, удивленный.
Она была несовершеннолетней, когда Мейстеру пришлось просить меня жениться на ней, а когда я отказался, он тут же выдал ее замуж за кого-то другого. Я даже не уверен, что она была совершенолетней, когда это произошло.
— Почему я здесь?
— Я уверен, что Неро, должно быть, сказал тебе, почему, — добавляю я, и ее взгляд скользит к Неро.
— Он? — спрашивает она. — До недавнего времени я была уверена, что он немой, — она ухмыляется ему, но он никак не реагирует. Со скучающим выражением на лице он просто смотрит на нее. Когда она видит, что ее насмешка не сработала, она фыркает, поворачиваясь ко мне.
— Почему я здесь? Слышал, что я вернулась на брачный рынок? — она многозначительно хлопает ресницами.
Я уже чувствую, как кто-то сверлит дыру у меня в спине, и мне не нужно оборачиваться, чтобы знать, что Сиси, вероятно, в одном шаге от того, чтобы наброситься на меня.
— Отнеси ее в комнату пыток, — приказываю я Неро, не желая прикасаться к ней и попадать в неприятности с моей женой.
Неро делает, как ему было сказано, вставляет кляп на место и выводит ее из комнаты.
— Я надеюсь, ты не собираешься пытать ее сам, — говорит Сиси, подходя ко мне.
— Нет, — отвечаю я, — даже не прикоснусь к ней, — продолжаю я, поднимая руки вверх.
— Хорошо, — удовлетворенно кивает она. — Я могу это сделать.
— Ты? — спрашиваю я, удивленный.
— Конечно. Это в первую очередь наш бизнес, так что если ты не можешь этого сделать, то это падает на меня, — как ни в чем не бывало заявляет она, поднимая руки и собирая волосы в тугой пучок на затылке.
— Верно, — отвечаю я, снова в восторге от нее. — Но нам нужно только немного огрубить ее, чтобы Мейстер воспринял нас всерьез.
— Не беспокойся, — быстро отвечает она, складывая манжеты рубашки и следуя за Неро.
— Это моя сестра? — почти недоверчиво спрашивает Марчелло, не сводя глаз с удаляющейся фигуры Сиси.
— Нет. Это моя жена, — гордо говорю я, — и она — сила, с которой нужно считаться, — я хлопаю его по спине, прежде чем последовать за ней.
Мы быстро переделываем комнату пыток, украшаем ее, чтобы показать, что мы не играем, и устанавливаем камеру прямо перед Саломеей.
Сиси не шутила, когда сказала, что у нее все под контролем, так как Саломея теперь щеголяет с разбитой губой и уже подбитым глазом.
Тем не менее, самым удивительным было то, что даже в своем избитом состоянии она болтала с Сиси так, словно они были давними друзьями.
— Я не самая большая поклонница твоего отца, — упоминает Сиси, — поскольку он уже по меньшей мере дважды пытался убить Влада и меня. Но поскольку ты не на его стороне, то думаю, мы можем быть друзьями, — она улыбается, — после того, как он умрет.
— Вы, ребята, планируете его убить? — Саломея поднимает взгляд по сторонам, задавая этот вопрос.
Неро ворчит, все еще рядом с ней.
На самом деле, он не ушел, даже когда Сиси приводила в порядок свое лицо.
Аллегра стоит в конце комнаты с Энцо и Адрианом, пока Марчелло устанавливает камеру на место. Каталина отвела Бьянку наверх, чтобы покормить ее, так как у нее появилась тяга к еде из-за беременности.
— Да, — честно отвечаю я. — Он все равно что мертв.
— Черт, — бормочет она себе под нос. — Можете ли вы убедить его, что я его официальная наследница, прежде чем убить его? Я действительно не хочу проснуться и обнаружить, что он отдал все свои деньги на какую-то благотворительность или что-то в этом роде. Не то чтобы мой отец был очень милосерден, но он сделал бы это просто назло мне, — она глубоко вздыхает.
— Зачем ему это делать? — спрашивает Сиси.
— Мы чертовски ненавидим друг друга. Единственная причина, по которой я не убила его сама, — это то, что я продолжала надеяться, что он изменит свое завещание, — разочарованно говорит Саломея.
Сиси резко поворачивается ко мне.
— Тогда это сработает? Если он ее ненавидит?