Не отправляй меня обратно!
Единственное, о чем я могу думать, это то, что я больше никогда не хочу ступить на порог Сакре-Кёр. И пока внутри меня кипит любопытство, что скажет мне Марчелло, внешне я выгляжу безмятежно, как никогда. Умение держать себя в руках, выточенное за все те годы, которые я провела в монастыре, стало полезным.
— Ассизи, — начал Марчелло, пристально глядя на меня, — как ты привыкаешь к дому? Надеюсь, тебе все нравится?
— Конечно, — с готовностью соглашаюсь я, — это больше, чем я могла бы пожелать. Спасибо тебе за это, — добавляю я.
Он кивает почти рассеянно, и у меня складывается смутное впечатление, что он хочет, чтобы этот разговор закончился как можно скорее. У меня потеют ладони, но я сохраняю улыбку.
Кажется, он колеблется.
— В Сакре-Кёр было все порядке? У тебя были какие-нибудь проблемы? — спрашивает он.
На секунду — всего лишь на короткую секунду — я думаю о том, чтобы рассказать ему обо всем, что я пережила. Как мое тело изрезано шрамами от этих праведных монахинь. На это крошечное мгновение я хочу выложить все на стол и спросить его, почему. Почему они бросили меня там? Что я вообще сделала, кроме того, что родилась?
Все эти годы монахини с удовольствием рассказывали мне, что меня оставили из-за моего родового знака и что моя семья не хотела иметь проклятого ребенка. Они с таким удовольствием всегда указывали на то, что я никому не нужна.
Но как только эти мысли всплывают, то я отгоняю их. Зачем вспоминать прошлое? И самое главное, зачем спрашивать о том, что мне может не понравиться? Что, если он скажет мне именно то, что я не хочу слышать?
— Все было хорошо, — начинаю я, еще больше растягивая губы, — монахини были так добры ко мне, — лгу я, эта единственная ложь прожигает меня насквозь, когда она слетает с моих губ. — Но они также помогли мне понять, что я не подхожу для монашеской жизни, — добавляю я на всякий случай. Если он подумает, что монахини не желают моего присутствия в Сакре-Кер, тогда он не сможет отправить меня туда.
— Почему? — он поднимает бровь, и я застываю на месте. — Почему ты не подходишь для монашеской жизни?
— Я…
— Я просто пытаюсь лучше понять тебя, Ассизи, — вмешивается Марчелло, его глаза буравят меня.
Почему мне вдруг кажется, что меня допрашивают?
— Я была слишком любопытна, — честно признаюсь я, — и я не была предрасположена следовать догмам. Можно сказать, что мы с учителями часто сталкивались лбами из-за расхождения во мнениях. — Я тщательно подбираю слова. Если бы он только знал, какие трюки я проделывала в Сакре-Кёр…
После многих лет издевательств я просто сорвалась. Меня больше не волновало, что со мной происходит, поэтому я так себя вела. Конечно, после смерти Крессиды меня ждали только худшие вещи. Поэтому я просто сдалась и впервые осталась верна себе, вместо того чтобы заставлять себя быть тем, кем они хотели меня видеть.
И, черт возьми, это принесло облегчение. Словно груз свалился с моих плеч, я наконец-то обрела толику счастья. Может быть, поэтому меня так тянет к Владу. Он не осуждает меня за то, какая я есть. Наоборот, он поддерживает меня, и оба наших безумия смешиваются вместе.
— Я вижу, — отвечает Марчелло.
Что ты видишь?
Почему он такой закрытый? Я не могу понять, удовлетворили ли его мои ответы или нет.
— Хорошо быть любопытной, — продолжает он, — никогда не переставай задавать вопросы.
Тишина окутывает нас, и мы просто смотрим друг на друга, неловкость только усиливается.
— Хорошо, — говорю я в конце концов, — это все?
Он кивает мне, берет свои очки и надевает их. Перемешивая какие-то файлы на столе, я понимаю, что мне можно уйти.
И когда я покидаю его кабинет, то не могу не спросить себя.
Нужна ли я ему здесь вообще?
— Зачем людям так много аккаунтов в социальных сетях? — спрашиваю я, наблюдая, как Влад помогает мне настроить мои профили в социальных сетях.
Он поднимает глаза и пожимает плечами.
— Я ими не пользуюсь, — отвечает он, нажимая на какие-то кнопки на компьютере, пока профиль не будет готов.
— Почему? — наклоняю голову, чтобы изучить его. Я читала о профилях в социальных сетях и составила список тех, которые хотела, чтобы он помог мне создать. Мне хотелось изучить этот вопрос досконально, потому что, по мнению некоторых людей, если тебя нет в социальных сетях, то тебя не существует.
— Я не совсем примерный гражданин, — ухмыляется он, — мне не нужна такая известность. Тем более что в наше время можно отследить все.
— Что ты имеешь в виду?
— Видишь это? — он показывает мне фотографию, которую я быстро сделала, чтобы добавить в свой профиль. Я киваю. — У каждой фотографии есть метаданные, которые показывают, когда и где она была сделана. — Еще несколько кликов, и он открывает новое окно.
— Это адрес Марчелло, — говорю я, открывая рот от удивления.
— Да. Достаточно лишь немного разбираться в компьютерах, чтобы понять это. Каждая фотография, которую ты размещаешь, может дать жизненно важную информацию врагам. Есть и другие уловки, поскольку все, что ты делаешь в интернете, оставляет свой след, — продолжает он объяснять, а я внимательно слушаю. Похоже, он много знает об этом, и пока он говорит, на его лице появляется едва заметный намек на волнение.
— Но у меня нет врагов.
— У тебя нет. Но у твоего брата есть. И у меня есть, — он пристально смотрит на меня в течение секунды, прежде чем перевести взгляд обратно на компьютер. — К счастью для тебя, я собираюсь все аккуратно настроить и установить некоторые защитные механизмы, — говорит он, уже приступая к делу.
Я смотрю, как он творит волшебство, и мысленно перебираю свои отрепетированные реплики. Поскольку он уже давно не пытался меня поцеловать, я чувствую, что, возможно, мне придется подтолкнуть его к этому. В конце концов, в статьях в интернете упоминалось, что мужчинам нравится быть доминантами.
— Готово! — говорит он, возвращая мне компьютер, пока он прокручивает различные профили.
— Есть еще одна платформа, — добавляю я, и он поднимает бровь, выжидательно глядя на меня. — Эта, — я открываю вкладку, все это время исподтишка наблюдая за его реакцией.
— Сайт знакомств? — спрашивает Влад в недоумении, глядя туда-сюда между мной и экраном. — Зачем тебе нужен профиль для знакомств? — повторяет он, прищурившись.
— Разве он не нужен?
— Нет. Не нужен, — он смотрит на меня.
— Но ты же не ходишь на свидания, — отвечаю я притворным вздохом.
— И ты тоже не будешь! — быстро восклицает он, его глаза расширяются от вспышки гнева.
— Что? Конечно, буду. Я молода и наконец-то начала жить, поэтому мне необходимо подумать о свиданиях в какой-то момент, — лгу я, внимательно изучая выражение его лица.
— Нет, — заявляет он, складывая руки на груди и вызывающе глядя на меня.
— Прости? — спрашиваю я с притворным возмущением.
— Ты не можешь! — он забирает у меня ноутбук, быстро нажимая на какие-то клавиши.
— Что ты делаешь? — я хмурюсь от его необычной реакции. Мне всего лишь хотелось подтолкнуть его к тому, чтобы он снова меня поцеловал.
— Вот, — протягивает он мне его обратно, — я заблокировал все сайты знакомств на твоем компьютере, — самодовольно говорит он.
— Зачем ты это сделал? — спрашиваю я, нуждаясь хотя бы в объяснении. Если Влад не собирается меня целовать, то я согласна на небольшое признание того, что он не хочет, чтобы я встречалась с кем-то.
— Это небезопасно, — он быстро отвечает, на его лице появляется небольшая хмурость. — Кроме того, когда у тебя будет время на свидания? Я занимаю большую часть твоей жизни, — рассуждает он, выглядя очень довольным собой.
— Занимаешь? — спрашиваю я, улыбка играет на моих губах.
— Именно, — отвечает он, — зачем тебе нужен парень, если у тебя есть я?
Реакция запаздывает, пока он осознает, что только что сказал. Он дважды моргает, его рот полуоткрыт, так как он, несомненно, думает о том, как исправить свою ошибку.