Влад усмехается, видя мое нетерпение, наклоняется и дразняще касается моих губ своими.
— Я хочу разрушить тебя, Сиси, — шепчет он, его рот нависает над моим. Влад смотрит на меня с напряжением, и я действительно верю, что он способен уничтожить меня. Если уж на то пошло, то я буду рада этому.
Может быть, даже буду умолять его о подобном.
— Я хочу разорвать тебя на части и собрать обратно, — он проводит языком по моему лицу и подбородку, отчего на коже появляются мурашки. — Но я бы сохранил кое-что, — но проводит зубами по изгибу моей шеи, — чтобы ты никогда не была целой без меня.
— Да, — я нахожу в себе силы согласиться, хотя его слова должны заставить меня бежать. — Пожалуйста, — шепчу я, и он широко раскрывает губы, впиваясь зубами в мою кожу и кусая ее.
Я задыхаюсь от неожиданной боли. Он посасывает, и мои ноги раздвигаются, позволяя ему протиснуться между ними, стремясь к тесному контакту.
— Пока, — шепчет он, поднимая голову, кровь окрашивает его белые зубы, — я довольствуюсь этим.
Грубый поцелуй, и он продолжает свой путь вниз по моему телу, ненадолго останавливаясь на моем животе и проводя языком вниз. Он кладет голову мне между ног, и на одно короткое мгновение я хочу запротестовать.
Но когда он мучительно долго проводит своим языком по моим складочкам, то моя голова с громким стоном падает на одеяло.
— Ты жесток, — выдыхаю я и чувствую, как он улыбается, прижимаясь к моей киске. Он обхватывает губами мой клитор, засасывая его в рот.
Мои руки вцепились в одеяло, а бедра дрожат, пока он продолжает свои ласки. Поднеся палец к моему входу, он проверяет мое отверстие, обнаруживая, что я плотно обхватила его.
— Господи, — восклицает он, его горячее дыхание обдувает мою киску, заставляя меня извиваться, а одна рука пробирается за мою талию, прижимая меня к себе, — ты такая тугая, что я едва могу просунуть палец, дьяволица. Черт, я представляю, как ты будешь истекать кровью, покрывая ею мой член, — хрипит он, его слова должны напугать, но вместо этого они только еще больше возбуждают меня.
Я хочу залить его кровью.
Господи, я, наверное, схожу с ума.
Вводя и выводя из меня палец, он продолжает дразнить меня языком, и внутри меня нарастает боль от возбуждения. Я извиваюсь под ним, мои бедра подрагивают, мышцы напрягаются, когда он прикусывает мой клитор, боль смешивается с удовольствием в неудержимый крик.
В какой-то момент это кажется слишком сильным, и я пытаюсь вывернуться из его рук, но он не дает мне этого сделать. Прижимая меня еще крепче, он вводит и выводит в меня свой палец, а его язык продолжает скользить по моему клитору.
Внезапно я начинаю пульсировать вокруг него, а из моей киски вытекает струйка влаги. Влад продолжает ласкать меня, поглощая мой оргазм. Он продолжает разрушать мое тело, вызывая все новые ощущения.
Когда он наконец заканчивает со мной, я обмякаю.
— Что ты со мной делаешь? — я едва нахожу в себе силы спросить, мои глаза закрыты, дыхание затруднено.
— Подкупаю тебя, — тянет он, медленно проводя языком по моему животу. — Доставляю тебе столько удовольствия, чтобы ты стала зависимой от меня, — ухмыляется он.
Я чуть не застонала от его высокомерия, но правда в том, что стать зависимой от него было очень легко. Конечно, его поцелуи стали моей новой любимой формой питания. Добавьте оргазмы к моей новой диете, и он станет просто незаменимым.
Но в нем есть нечто большее. Гораздо большее.
Это в его темных, как смоль, глазах и страдании, которое иногда просачивается сквозь трещины. В его идеально выстроенном фасаде и в том, как он преподносит себя миру. Но больше всего в том, как он позволяет мне заглянуть под свою маску.
Я вижу кричащее одиночество и маниакальную неуравновешенность, которые ведут к чистому, но непонятому гению.
И я хочу все это.
Я жажду все это.
Нет объяснения тому, что он заставляет меня чувствовать. Моя сущность взывает к его собственной так, что иногда я сомневаюсь в своем здравомыслии.
Но действительно ли мне нужно быть в здравом уме, когда я с ним?
В его безумии есть свобода — безжалостность, насилие и жестокость. И сколько бы я ни пыталась его понять, я просто не могу.
Он вне логики и даже вне чувств, в своем собственном царстве, где правил не существует.
Он прерывает ход моих мыслей, двигаясь вверх по моему телу, захватывая мой рот в агрессивном поцелуе и заставляя меня потерять голову.
Опьяняющие.
Именно так я бы назвала его губы, когда они касаются моих.
Я теряюсь в его объятиях и даже не замечаю, как он переворачивает нас, пока я не оказываюсь сверху, моя обнаженная кожа прижимается к его.
Я издаю довольный вздох, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо, чувство принадлежности медленно манит меня и дает понять, что я, возможно, нашла свое место.
Прижавшись щекой к его шее, я начинаю изучать его татуировки, замечая, что многие из них напоминают демонов.
— Что они означают? — спрашиваю я, поднимая взгляд, и вижу, что он смотрит на меня с непонятным выражением лица.
— Мое проклятие, — загадочно отвечает он, крепко обнимая меня.
Сделав глубокий вдох, я просто позволила себе насладиться близостью его тела, ощущением моей кожи рядом с его, и когда мы начали говорить дальше, то я обнаружила, что призналась ему в своей дилемме с братом.
— Я не думаю, что мне там рады, — признаюсь я, открывая ему свою слабость.
— Почему? — он хмурится.
— Марчелло… — я запнулась, не зная, как это сказать, ведь он дружит с моим братом, — кажется, он не очень рад моему присутствию. Большую часть времени он игнорирует меня, а когда мы наконец завели разговор, то он был невероятно неловок, — я делаю глубокий вдох, пытаясь разогнать комок, образовавшийся в моем горле.
Влад на мгновение замолкает.
— Не суди его слишком строго, — наконец говорит он, поворачиваясь, чтобы посмотреть мне в глаза. Его рука ласкает мое лицо, заправляя прядь за ухо. — Я знаю Марчелло с тех пор, как мы были детьми. Ему было нелегко, и, учитывая обстоятельства твоего рождения, я не виню его за то, что он немного замкнут.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, быстро моргая.
Какие обстоятельства моего рождения?
— Я не уверен, как много ты знаешь о своей биологической матери, — продолжает Влад, его голос необычайно спокоен, — но она была психически больна. Она также была религиозной фанатичкой, которая считала, что дьявол пытается искушать ее на каждом шагу. Из-за этого у Марчелло было нелегкое детство. Когда ты родилась, она была уверена, что у тебя дьявольская метка, — говорит он, проводя пальцами по красному пятну над моей бровью. — Марчелло знал, что не может позволить тебе жить с ней или с твоим отцом, поскольку тот был еще хуже, поэтому он решил отправить тебя в Сакре-Кёр. Думаю, он так и не простил себя за то, что отправил тебя туда, — говорит Влад.
Мне нужно время, чтобы переварить его слова.
— Неужели они были настолько ужасны? — спрашиваю я, потому что в моем сознании не может быть ничего хуже того, что я пережила в Сакре-Кёр.
— Тебе лучше не знать, — отвечает Влад. — Есть плохое, а есть твои родители, — говорит он, и я верю ему на слово.
Если Влад считает, что они были плохими, то, скорее всего, так оно и есть.
— Спасибо, что рассказал мне, — шепчу я, прижимаясь губами к его губам.
Это все меняет, и мне хочется приложить усилия, чтобы узнать брата получше. Может быть, я не такая уж ненужная, как мне казалось вначале.
На следующий день я с трудом удерживаю глаза открытыми. Влад вернул меня домой рано утром, и я почти не сомкнула глаз. Мы ели, пили и разговаривали всю ночь, чередуя игры в воде и прогулки по пляжу. То, что мы были там единственными людьми, раскрепостило нас, и мы наслаждались небольшим отдыхом от повседневной суеты. Я также знаю, что Влад все больше напрягается из-за поисков своей сестры, и это все, чем он занимается в то время, когда меня нет рядом с ним.