— Леди, как прикажите, — улыбается Влад, посылая мне воздушный поцелуй, а затем снова становится серьезным и выдергивает Патрика из полости. Он тяжело дышит, задыхаясь, его глаза расширены от ужаса, когда он смотрит между нами.
— Поговорим или…
— Я просто делаю то, за что мне платят! — восклицает он, близкий к слезам.
— И что это?
— Они приносят мне людей… детей… и я провожу их медосмотр, если они живы. Если они мертвы… — он запнулся, глядя на трупы на столе, — я провожу вскрытие.
— Зачем? Что ищет Майлз?
— Провал, — говорит Патрик низким голосом.
— Провал? — повторяю я вслух, хмурясь от его выбора слов.
— Он хочет знать, почему его эксперименты провалились, — объясняет Патрик.
— Какие эксперименты?
— Я не могу… — говорит он, беспокойно двигаясь в захвате Влада. Он становится все более тревожным, чем больше Влад расспрашивает о Майлзе.
Из ниоткуда он толкается ногами на кровать, ненадолго вырываясь из объятий Влада. Но вместо того, чтобы бежать, он тянется к инструментам, берет скальпель и приставляет его к своей шее.
— Моя семья… — качает он головой, делая несколько шагов назад, пока не упирается в стойку. Одна рука на скальпеле, другая ищет что-то под столом. — Мне жаль, — произносит он перед тем, как погрузить скальпель в собственную шею, кровь хлещет свободно, глаза пустые и безжизненные, когда он падает на пол.
В это же время в здании раздается сигнал тревоги, сопровождаемый роботизированным голосом, ведущим обратный отсчет.
Глаза Влада расширяются, и он тут же тянется ко мне, беря меня на руки, когда начинает бежать.
— Держись крепче, — шепчет он мне в волосы, пока бежит к туннелю, и едва успевает добежать до него, как огромный взрыв бросает нас обоих вперед.
Прижимая меня к своей груди, он пытается принять на себя основную тяжесть падения, но почему-то я чувствую боль в виске, прежде чем все исчезает.
Глава 16
Влад
— Сиси, — простонал я, переворачиваясь и беря ее на руки.
Чертов Патрик. Я не считал его верным. На самом деле, я думал, что он будет самым слабым звеном между ними. И уж точно не думал, что в лаборатории есть режим самоуничтожения. И теперь мне стало еще любопытнее, что они скрывают.
Я сажусь, раздраженно глядя на разрушения вокруг нас.
По крайней мере, мы выбрались вовремя.
— Сиси, — я трясу ее, но она не реагирует.
Нахмурившись, я перетаскиваю ее к себе на колени, руками проверяя ее тело на наличие ран.
— Сиси, это не смешно, — добавляю я на случай, если она решила подшутить надо мной.
И тут моя рука проводит по ее лбу, и маленькая струйка крови начинает стекать по ее виску, покрывая мои пальцы в процессе.
Мои глаза задерживаются на оттенке красного цвета ее крови, мои веки смыкаются, когда я подношу пальцы ко рту, пробуя ее на вкус.
Черт.
Я уже чувствую, что соскальзываю, соблазн крови почти слишком велик.
Еще…
Мои руки сжимаются в кулаки, и я пытаюсь сопротивляться, сосредоточившись вместо этого на все еще дышащем человеке в моих руках.
Сосредоточиться.
— Сиси? — мой голос дрожит, когда я трясу ее, пытаясь заставить ее реагировать.
Я не могу потерять ее, потому что она единственная, кто может вернуть меня… единственная.
Я пытаюсь регулировать свое дыхание, одновременно ощупывая ее тело на предмет новых повреждений. Рана на голове может оказаться опасной. Информация проникает в мой мозг, и я сосредотачиваюсь на ней. Факты в безопасности, наука в безопасности.
Еще один глубокий вдох.
Быстро достав телефон из кармана, я включаю вспышку. Затем я поднимаю одно веко, направляю свет в ее глаз и наблюдаю, как он сужается, встречая свет. Впервые, как будто обеспокоенная настойчивым светом, она начинает двигаться в моих руках, с ее губ срывается слабый стон.
Я вздыхаю с облегчением.
С ней все в порядке.
— Сиси, — говорю я более мягким тоном, поднося пальцы к ее лицу, поглаживая щеку и избегая смотреть на манящую кровь, окрасившую ее бледные черты.
Боже, но это похоже на пиршество для голодающего.
— Что… — шепчет она, хныча от боли, прижимаясь лицом к моей рубашке.
Не теряя времени, я прижимаю ее к своей груди, удерживая весь вес ее тела, пока встаю. Меня немного трясет, вероятно, от переизбытка адреналина, но сейчас самое главное — вернуть Сиси в мой дом и обеспечить ей необходимый уход.
Я почти бегу к машине, где Сет уже стоит снаружи и ждет. Увидев Сиси у меня на руках, он вопросительно смотрит на меня.
— С ней все будет в порядке, — говорю я ему, отказываясь верить, что может случится что-то ужасное.
Дети затихают сзади, когда я кладу Сиси рядом с ними, и оба смотрят на нее с тревогой в глазах. Учитывая, что у них такое же состояние, как у нас с Ваней, они выглядят более сочувствующими, чем мы когда-либо.
Сет пристегивается на сиденье рядом со мной, и я готов ехать.
Я возвращаюсь в комплекс в рекордные сроки, приказываю Максиму устроить Сета и передаю детей его жене, которая единственная женщина, живущая здесь, и которая может знать, как вести себя с детьми.
Когда всем есть чем заняться, я звоню Саше, нашему постоянному врачу, чтобы он осмотрел травму Сиси.
Придя в свою комнату, я снимаю с нее одежду, одеваю ее в одну из своих рубашек, чтобы ей было удобнее. Положив ее на кровать, я быстро беру влажное полотенце из ванной и промываю ее рану.
— Ты слышишь меня, дьяволица? — спрашиваю я, осторожно вытирая кровь с ее лица.
— Ммм, — издает она низкий горловой звук, ворочаясь в постели, словно не может найти удобное положение. — Что случилось? — зевает она, медленно открывая глаза, чтобы посмотреть на меня.
Я всегда удивлялся цвету ее глаз — светло-янтарный, с темными крапинками. Они просто завораживают, и иногда я нахожу себя потерянным в них, почти, как если бы я был потерян в красноте крови. Мир исчезает, когда она обращает свой взгляд в мою сторону, хлопая красивыми ресницами и заставляя меня потерять рассудок.
В буквальном смысле.
Как человека, который гордится своим острым интеллектом, тот факт, что я могу так легко потерять рассудок в ее присутствии, немного беспокоит.
— Произошел взрыв, — объясняю я, что случилось и что сейчас мы находимся в моей комнате.
Она немного дезориентирована, осматривается, приподнимается на локтях, чтобы сделать глоток воды.
К счастью, Саша подоспел вовремя. Он вошел и провел осмотр, заверив меня, что ее рана не представляет собой ничего серьезного и что я должен дать ей отдохнуть, но наблюдать за ней в течение ночи. Поблагодарив его, я поворачиваюсь обратно к Сиси, которая хмурится в замешательстве.
— Мне нужно домой, — бормочет она, вскарабкиваясь с кровати и направляясь к двери.
— Нет, не нужно, — я останавливаю Сиси, кладу руки ей на плечо, чтобы поддержать ее.
— Но.… — хмурится она, все еще глядя в сторону.
— Я разберусь с этим, — говорю я ей, уже обдумывая способы, как сделать так, чтобы никто не узнал о ее пропаже. — Ты знаешь, что можешь доверять мне, дьяволица. — Я подмигиваю ей, пытаясь придать немного легкомыслия.
— Хорошо, — кивает она, слегка покачиваясь на ногах.
— Я держу тебя, — подхватываю ее на руки, возвращаю в постель и натягиваю одеяло на ее тело.
— Дети? — спрашивает она, поворачиваясь на бок и подкладывая руки под голову.
— Они в порядке. Сет тоже, — отвечаю я, смахивая ее волосы с лица.
Саша наложил пластырь на рану над ее виском.
— Болит? — спрашиваю я, проводя рукой по марле. Она слегка качает головой, испуская большой зевок.
— Я чувствую себя усталой, — шепчет она, выглядя изможденной.
— Отдыхай, — говорю я, поглаживая ее лоб, — Я присмотрю за тобой.