Вдруг, перед ним что-то промелькнуло. Что-то, похожее на тёмное животное, двигающееся на четвереньках, но из-за того, что движения существа были слишком быстрые, сложно было разглядеть детали. Сердце Яниса забилось с двойной силой. Он хотел поскорее выбраться отсюда, но даже не представлял, как.
Вшух! Снова проскользнула чья-то тень.
-Папа! – Янис вздрогнул и судорожно начал искать источник звука. Но этот самый источник оказался совсем рядом с ним. Ада стола обнажённая. От яремной впадины на шее, до лобка живот был вспорот и пуст. Ребра раздвинуты, ни одной внутренности на месте.
- Папа мне больно. – Она протянула свои руки навстречу Янису.
- Детка... шёпотом произнёс Янис. Он понимал всю нереальность, но она стояла так близко, не важно, что глаза застилала трупная дымка, а внутри не было совсем ничего. Всё же это была его дочка, ее рыжие волосы, когда-то обрамляющие лицо как мягкое, пушистое, кучерявое облако, сейчас были похоже на изломанную проволоку.
Он зажмурил глаза, затем, почувствовал, как ее рука опустилась на его плечо. Холодное дыхание обожгло ухо.
— Это ты виноват! Мне так больно! Почему ты допустил это! – Голос был ледяным и пронзающим.
- Папа… - Сразу же отозвался, мягкий и нежный голос Ады.
Янис зажмурил глаза и окровавленными ладонями прикрыл свои уши. Но как бы сильно он ни пытался их зажать, казалось, голос Ады звучал прямо из его головы:
-Папочка, почему ты не хочешь смотреть на меня? Почему ты не хочешь меня слушать? – В плачущем тоне слышались нотки мольбы и отчаяния.
Мужчина сел на корточки, сжавшись в позе эмбриона.
- Пожалуйста, прекратите это! Хватит!
-Ах-ах-ха-ха! - Вдруг услышал он незнакомый голос, похожий на шёпот тысячи людей. – Не нравиться? А ей нравилось? Истекать кровью и отдавать части себя своей убийце! Ты был за рулем! Ты виноват! Ах-ха-ха-ха! – Голос был безжалостен и слова пронзали сердце.
-Пожалуйста, хватит! – Янис произнес умоляющим голосом и резко открыл глаза.
И перед его взором, предстала совсем не Ада, а ужасное существо. Поставив одну лапу на его плечо, три другие стояли на земле. Зад был несколько выше переда. Глазные и ушные проходы затянуты пленкой, а нос и рот вытянуты, скорее, как у собаки. Темная, влажная кожа без единой волосинки. Рот был над самым его ухом. Обрамляли его влажные, женские губы, а внутри – беззубая, старческая полость.
Аааа! Ощущение первобытного ужаса охватило его. Он попытался вырваться, но когти твари лишь сильнее впились в плечо. Янис ощутил, как эти подобия ножей рассекли его мышцы и поцарапали кости. Боль пронзило тело, на лбу выступил холодный пот. Безумие начало накрывать его. Он то слышал жалобный голос Ады, то многотысячный зловещий шепот. Но все, в конце концов, только называли его имя. Ноги его подкосились и в этот же момент Янис почувствовал онемение в области сердца. Бешеный ритм замедлялся, Янис четко понял, что сейчас умрет. Прикрыл глаза, и попытался вспомнить только хорошее. Но пролетающая перед глазами жизнь в момент критической опасности, видимо придуманный кем-то романтический бред. Все что ощущал в эту минуту Янис, это боль, страх, чувство вины, да сожаление, что так бездарно провалил последнее дело. Уже практически смирившись с тем, что кажется, ему конец, Янис почувствовал, что поверх его ладоней, кто-то положил маленькие, холодные руки. И ясным голосом, который он узнал практически сразу, ему было сказано:
- Не смотри на них, не отвечай им. Это всего лишь сон, боль не реальна. Маары находят самое уязвимое и болезненное твое воспоминание. Они будут терзать тебя до самого конца. Но и конец не будет быстрым. Последний вздох растянется на несколько лет в этом мире, причиняя невыносимые страдания... Ты должен отпустить что тебя мучает, тогда им больше нечем будет тебя донимать.
Но легко сказать, да сложно сделать. Янис и сам бы рад избавиться от чувства вины и сожаления, из-за которых жажда жизни медленно угасала, в течение последних лет.
- Я попробую тебе помочь… В этот раз. - Снова проговорил голос. А затем он услышал тихую песню. Этот кто-то запел. Сначала тихо, а затем все громче и громче. И спустя короткое время, песня уже оглушительно звучала в его голове, заглушая все остальные звуки. Ему был не знаком мотив, но кажется, это колыбельная?