Признанный солдатами авторитет Волкова, помог его соратникам направить погибавшее дело прорыва и воины посвятили себя целиком этой цели.
Они снова были готовы умирать на полях сражений и за родную землю и за своего нового полководца.
Разведывательные группы новой армии к этому времени уже успели добыть у врага не один „язык”, которые с достоверной точностью предупреждали штаб Волкова, что немцы спешно подтягивают свои резервы и готовят очередной удар не по горной отрезанной советской группировке, а по остаткам Севастпольсхого гарнизона.
Донесения разведчиков были перепроверены специальной вылазкой и Волков только после этого решил изменить свой план „выиграть время”.
Командование отменив последнее, решило внезапно ударить по резервам неприятеля с самого тыла и этим самым сорвать сроки вражеского наступления на крепость.
План этот был большим риском, но Волков приказал командирам повернуть часть вверенных ему войск обратно. Он напомнил идущим частям что лучше умереть на брустверах врага, чем страдать лишь одним желанием и бездействовать.
• •
Немцы, в основном так-же ползовались только центральной дорогой на Севере полуострова, которая связывала все артерии оккупационных войск и сам занятый центр Симферополя.
В штабе было решено, во чтобы то ни стало парализовать на этой дороге подвозившиеся немецкие резервы к Севастополю.
Маневренный отход на Юг моря теперь становился второстепенным и перестал интересовать командующего, за исключением разве того, что здесь сохранится живая сила на будущее время.
Волков немедленно повернул обратно через Айпетрн одну бригаду моряков и две бригады пехотинцев.
Во главе этих отборных войск он стал сам, а Южный отход поручил продолжать своему начальнику штаба — генералу Грекову.
Обратный переход через горы нужно было как можно скорее проделать и он был обозначен в плане командующего как „Прыжок с трамплина”.
На этот раз мой отряд матросов входивших в бригаду был головным, выполняя обязанности армейской разведки на всем пути, до самого момента сражений.
Первыми пошли в бой с гитлеровцами морские пехотинцы. Не ожидавшие наличия где либо по близости советских войск немцы, при появлении своих заклятых врагов в черных бушлатах растерялись и моряки, не дав им опомниться, лавой обрушились на них, захватив с ходу Бахчисарайский11) пункт с подвезенными туда боеприпасами для штурма Севастополя.
Не выдержав яростной атаки матросов, да еще с своего тыла, немцы открыли им свой центральный участок дороги в самом Бахчисарае.
Гитлеровские резервы в панике бежали по дорожной седлавине, забывая о своих раненых и бросая продовольствие и военное снаряжение, которые так жизнено нужны были наступавшим частям.
Эти, хотя и временные успехи, воодушевлили моряков и они еще с большим рвением преследовали неприятеля на своем продвижении вперед.
Идя боевыми рядами на врага, на этот раз — черноморцы уже не вспоминали имя „вождя Сталина”, они помнили одно лишь слово „За Родину”.
Реальный выигрыш наших бригад дал полную возможность генералу Волкову снестись с танковым батальоном, который как и мы, был долгое время в тылу врага и оперировал в степной части Крыма.
Командующий, заручившись согласием командира танкистов о совместном прорыве и пополнив бригады трофейной техникой, заверил личный состав наступавших, что теперь никто не сможет задержать его войска на дороге Бахчисарай-Севастололь.
Как видно не дремало и командование врага, зная о замыслах Волкова через своих лазутчиков, которое решило задержать с воздуха наши части и перерезать пути соединения с остатками Севастопольского гарнизона.
Враг бросил в район сражений несколько эскадрилий штурмовой авиации, которая на бреющем полете забросала взрывчатками продвигающиеся наши бригады, остановив в тоже время свои бегущие резервы, давая им возможность опомниться от внезапных атак русских.
Подоспевшие в это время неприятельские полки из Симферополя, пополнили потери своих резервных частей и начали не отходить, а перешли в контр-атаку.
Бои на этом участке стали особенно ожесточенные. Волковцы упорно стремились прорваться к крепости, немцы с остервенением задержали их, не считаясь с потерями. Центральная дорога сплошь была завалена трупами своих и чужих.
Все-же, не смотря на превосходство немецких сил, нашим частям удалось закрепиться по обеим сторонам лесоизвилистой дороги, так как сама местность Юго-
Западной стороны Бахчисарая не давала возможности неприятелю развернуться и довести свои атакующие действия до больших размеров.
Естественные рельефы каменистого грунта пустырей играют большую роль при наступлении и отступлении и только поэтому, хотя вражеская авиация и прорезала наши позиции беспрерывным огнем, инициатива боя оставалась на стороне русских.
Одна из трех наших бригад, дважды опрокидывала назад Koirrp-атакующих гитлеровцев, сосредоточившими все свое внимание на самом ценре дороги. Но враг пополняя все время свои таявшие силы новыми н свежими резервами, снова и снова шел в атаку.
Ряды бригад редели... Эта доблесть и мужество моряков и их презрение к смерти, образумили не один десяток эсэсовцев не встречаться ни с одним русским черноморцем.
Под прикрытием штурмовой авиации немцы теснили наш лобовой выступ. Началась рукопашная схватка на косогоре.
Шум моторов воздушных штурмовиков прекратился. Слышалось только прерывистое дыхание людей, предсмертные крики, стоны раненых, да возгласы: „Хай Гитлер!”. „Бей фашистов!”...
Как долго продолжалась эта схватка на косогоре я не помню, так как был ранен пулей в бедро к конту жен булыжниками взорвавшейся мины.
стыковые атаки, переходившие в рукопашную схватку под Бахчисараем, шли одна за другой.
Смерть, выбирая себе жатву, носилась над нами как угорелая, но меня щадила. Хотя пуля нанесла мне третье ранение, из строя я «е выбыл.
Стоны падающих, команда коловших, замораживали всякие чувства к болевшим ранам. В ушах стоял непрерывный шум и гул. Сознание то терялось, то вспыхивало с новой силой.
Наших Черноморцев настолько обуял боевой пыл, что с одним русским матросом не могли справиться несколько эсэсовцев.
Никогда не стирается из памяти фигура одного из многих наших богатырей — матроса Лесного.
Окруженный целой ватагой фашистов, Лесной стоял во весь свой высокий рост и разил врага то штыком, то прикладом. Крутом него уже валялись трупы не одного немца.
Устрашенный его видом, неприятель остановился. В это время залп врага свалил Лесного на землю, которую он защищал. Моряк был еще жив. Один из фашистов приблизившись к нему, ударил прикладом по голове.
Остальные фрицы набросились на безжизненное уже тело. Топтали его ногами, наступали на лицо и взмахами клинков рубили.... пока от Лесного ие осталась бесформенная груда кровавого мяса.
Таких героических поступков было множество и они служили примерами в последующие бои и страшно пугали врага, который приближаясь к матросам невольно приостанавливался.
Сопротивление кончается, но время дает выигрыш.
Для продолжения наступательных действий наших трех бригад, нужна была помощь крымских партизанских отрядов.
Их командиру Папанину срочно была послана эстафета, о присылке помощи.
Но ответ был получен — полный отказ. Идти к нам на помощь Папанин отказался, ссылаясь на запрет обкома партии.